Эксперт № 36 (2013)
Шрифт:
— Дурак! — отвечает отец. — Оно все эти двадцать лет кормило меня.
Как все изменилось. Еще наши мамы и папы перелицовывали платья и пиджаки, потому что сукну, из которого шили одежду, сносу не было (только слегка лоснилось и выгорало на солнце). Сегодня мы тоже порой носим свои куртки и брюки в ближайшее ателье — но лишь заштопать обмахрившиеся края штанин или поменять прохудившиеся карманы, подумывая о том, что цена пары таких ремонтов уже сопоставима с ценой нового
Качество бытовых вещей падает с каждым годом, пытаясь приучить нас в жизни ко всему одноразовому: одноразовой тарелке, одноразовой кофточке, одноразовому полотенцу. Наверное, в этом нет ничего страшного, если дело касается предметов ширпотреба: чем плох одноразовый носовой платок или шприц? Но то ли вы скажете, когда дело коснется качества автомобиля, или жилища, или, не дай бог, сделанной вам операции на сердце? Увы, закон «одноразовости», или, как его еще можно изящно назвать, «соотношения цены и качества», все глубже проникает во все сферы нашей жизни. Одноразовая зубная щетка, одноразовая книжка, одноразовый художественный фильм…
Одноразовость, когда вещь можно использовать и без сожаления выкинуть, постепенно завоевывает наше сознание, норовя также обесценить до одноразовости и самого человека, и все человеческие отношения. Нет проблем заменить одного мужа другим, старого приятеля — новым, традиционного жителя города — приезжим, потомственного рабочего — гастарбайтером. А все, что заменено, можно без сожаления отправить на свалку.
И мы как-то особо не задумываемся, что происходит с тем, что выкинуто. Например, с энергосберегающими лампочками, аккумуляторами, полиэтиленовыми пакетами. Куда оно все девается? Не задумываемся, даже если и слышали краем уха, что полиэтилен вообще не разлагается, а одна пальчиковая батарейка загрязняет тяжелыми металлами около 20 квадратных метров земли (считайте, одну комнату нашего дома). Из земли эти тяжелые металлы попадают в водоемы, из которых мы пьем, и вот уже и родниковую воду надо фильтровать, обзаводясь для этого все новыми агрегатами для комфортной, а то и просто здоровой жизни.
Нет, конечно, кто-то об этом задумывается. Некоторые даже учатся все это перерабатывать и зарабатывать на этом. И все для чего? Чтобы опять произвести на свет новую партию очередных одноразовых штуковин.
Человек, хозяин и венец природы, превратил землю в отхожее место и, как на Безумном чаепитии у Мартовского зайца, оставляя за собой одну грязную чашку, перемещается к новой.
Торжество имитации
Но, может быть, у нас нет выбора? Нет таких технологий, которые могли бы решить эту проблему? К счастью, есть. Для иных «непродвинутых» автолюбителей это, возможно, станет открытием, но уже сегодня есть технологии, которые продлевают срок службы шины до срока службы самого автомобиля: купил машину, отъездил — и утилизировал всю целиком, без автосервисов и шиномонтажа. Фантастика? Ничуть не бывало! Такие качественные шины сделать можно. Почему же не делают? Невыгодно.
Производителю невыгодно делать качественно. Потому что конкурентоспособным в условиях рынка сегодня оказывается именно некачественный товар, а иногда и товар, прямо угрожающий здоровью человека (как, например, продукты, содержащие консерванты или ГМО).
Проблема в том, что потребитель при покупке товара зачастую просто не способен определить его качество: ведь основным критерием выбора для многих остается внешний вид изделия. А внешний вид одноразовой вещи сегодня может ничем не отличаться от вещи хорошей. К примеру, пластиковые окна «класса А» и «класса Б» по внешнему виду практически одинаковы. Только искушенный покупатель станет разбираться, чем один профиль отличается от другого, дотошно исследовать характеристики теплоизоляции, шумоизоляции и прочее. В итоге, как показывает практика, более качественные окна «класса А» не востребованы
Потребитель судит по внешнему виду: беленько, гладенько — значит, хорошо. Предприниматель, который, досконально изучив характеристики изделия, пытается не приобретать и не реализовывать некачественный или не соответствующий назначению товар, — обречен. И это при том, что многие до сих пор уверены: рынок — двигатель торговли и свободная конкуренция скоро все расставит по своим местам и сделает нашу жизнь непрекращающимся благоденствием. Увы, жизнь показывает: выдерживают конкуренцию заведомо плохие товары. Люди покупают худшее и более дешевое (а более дорогое среднему человеку и не по карману). Поэтому и китайские товары, сделанные «на коленке», идут на ура. И только потом выясняется, что эта игрушечка, которую мы купили своему ребенку, отравлена. И хорошо, если выясняется.
Все больше по миру распространяются технологии, имитирующие не только качество продукции, но и сам продукт: сигареты делаются не из табака (а из бумаги, пропитанной специальными смолами), рыба не из рыбы, масло не из сливок, картофельные чипсы не из картофеля и так далее. В магазине старушка с любопытством и желанием поправить здоровье вертит в руках баночку с привлекательным названием «Постное масло», не понимая, что перед нею всего-навсего вполне знакомый ей (и вредный для здоровья) маргарин. Вы думаете, лекарство называется лекарством, потому что должно лечить? Ничуть не бывало. Нынче лучшее лекарство то, которое снимает симптомы, точнее сказать, видоизменяет их. Причем чем быстрее происходит этот процесс, тем большим спросом пользуется у недальновидных потребителей. С кого спрос, если, снимая симптомы простуды, человек заболевает язвой желудка, «леча» язву, получает проблемы с печенью и так далее?
Отсечение совести
Но, как мы поняли, дело отнюдь не в технологиях. Как раз эти технологии сейчас настолько хороши, что из черного могут сделать белое и наоборот. Проблема в том, что сейчас, пока вы читаете эту статью, не одна сотня прекрасных и умных инженеров ломают голову над тем, как не улучшить , а именно ухудшить свое изобретение, заложив в него быстро ломающиеся втулки, болтики, штифты, чтобы вышло из строя не далее чем через год (срок окончания гарантии), полгода, три месяца.
Недавний случай из практики современного предпринимателя. Буровая компания «Евразия» попросила владельца одного машиностроительного завода по производству нефтяного оборудования разработать поршень для бурового насоса. Существующие поршни российского и китайского производства постоянно ломались. Заказ был сформулирован так: сделать разработку, подобную американской, которая могла бы обеспечить бесперебойную работу буровой примерно на три месяца. (Кстати, представьте себе замену этих поршней в условиях какой-нибудь полярной зимы — сразу станет ясно, что для буровиков это проблема насущная.) Владелец завода стал разговаривать об этом заказе со специалистами-разработчиками. И вдруг его неожиданно поставил в тупик вопрос: «А какой закладывать потолок работы поршня?» «Вы имеете в виду себестоимость?» — не понял заводчик. «Нет, — сказал специалист, — я спрашиваю, сколько сейчас работает российский поршень? В общем, сколько вам нужно, чтобы он работал — триста часов, пятьсот, шестьсот?» Оказалось, что разработчик способен сделать очень доброкачественный, не ломающийся поршень, но спрашивает, до каких характеристик надо ухудшить продукт.
Как ни печально, сегодня это обычные требования заказчиков. При этом себестоимость и «хорошего», и «плохого» поршня одинакова. Соответственно, путем нехитрых дальнейших подсчетов выгодности этого дела выяснилось, что хорошую прибыль можно получить только от производства «плохого» поршня.
Перед предпринимателем, естественно, в таких случаях всегда встает вопрос элементарной выгоды, который чаще всего решается совершенно однозначно. Конечно, если он не закладывает в это уравнение морально-нравственную составляющую, то есть попросту совесть. Так вот чего требуют от нас современные условия конкуренции современного рынка — отсечения совести.