Эксперт № 38 (2013)
Шрифт:
Сети взяли под козырек
В отличие от «Газпрома» и РЖД «Российские сети» давно поняли, что рост тарифов не может быть бесконечным, и морально были готовы к чему-то подобному. Глава компании Олег Бударгин решение властей заморозить тарифы воспринял, по данным СМИ, чуть ли не как благо. Компания тут же провела заседание и решила начать сокращение трат по всем фронтам.
«Главным резервом сетевых компаний по сокращению затрат является уменьшение их инвестиционных программ, особенно у “Российских сетей”, — говорит руководитель дирекции коммунального бизнеса группы компаний “ТНС-Энерго” Алексей Овсянников . — Сети будут вынуждены оптимизировать цены закупок у поставщиков при очень незначительном снижении натуральных объемов
Олег Бударгин воспринял замораживание тарифов как благо
Фото: photoxpress.ru
По словам операционного директора одной из крупнейших энергетических компаний в стране, «Россети» могут сократить до 30–40% расходов при сохранении натуральных показателей строительства. К тому же есть оценки, что до 40% сетей МРСК строится зря, лишь ради самой стройки. Иными словами, эффективно сети МРСК расходуют только треть своих денег.
В ближайшие три года «Российские сети» планировали инвестировать порядка 489 млрд рублей, еще 465 млрд рублей должна была вложить их дочерняя структура ФСК ЕЭС. Однако, по расчетам аналитиков, из-за замораживания тарифов «Россети» могут сократить инвестпрограмму на 100 млрд рублей.
При этом у сетей есть огромный задел в плане распродажи непрофильных активов. Например, ФСК ЕЭС принадлежит 14% акций «Интер РАО ЕЭС». Эта доля на текущий момент стоит более 16 млрд рублей. Другим «дочкам» «Россетей», региональным МРСК, принадлежит масса активов на местах, начиная с энергосервисных компаний и автобаз и заканчивая колхозами, базами отдыха, страховщиками и авиапредприятиями, не имеющими ничего общего с энергетикой.
График 1
Себестоимость услуги по теплоснабжению на 75% состоит из газа и электричества
График 2
В себестоимости водоснабжения электроэнергия занимает третью часть
График 3
Тарифы монополий много лет обгоняют цены остальных предприятий
График 4
Цена на ж\д перевозки в России давно выше, чем в США
: Александр ПриваловАлександр
Александр Привалов
Александр Привалов
В начале выступления на правительственном часе в Государственной думе министр экономического развития Улюкаев неожиданно заявил, что ситуация в нашей экономике — худшая после кризиса 2008 года, что мы впервые развиваемся медленнее среднемировых темпов, что и в будущем году «мы не видим возможности выйти на среднемировой уровень». Самым неприятным в словах министра мне показалось не сочетание известных фактов об ухудшении показателей отечественной экономики, а очевидное нежелание оратора видеть в этих фактах хоть какую-то долю своей и своих товарищей вины. Будто говорил он не о печальных итогах экономической политики, проводимой правительством, а о последствиях падения безрасчётного метеорита или прилёта злой волшебницы. Главной причиной затухания роста Улюкаев по-прежнему считает падение внешнего спроса на нашу продукцию — при том, что динамика у всех наших основных партнёров лучше или гораздо лучше нашей. А «несколько лет роста издержек, в том числе издержек на тарифы естественных монополий, издержек, связанных с зарплатой, с ростом реального эффективного курса рубля» получились как бы сами собой и за них смешно было бы с министров спрашивать. Соответственно, дальнейший ход речи министра по драматизму сильно уступил началу: заметных перемен в привычной политике Улюкаев не предложил — зачем, если она и так единственно верная? Тарифы естественных монополий вроде собрались обуздать, и скажите спасибо.
Но в таком случае чего ради было так подчёркивать траурность сложившейся в экономике ситуации? Думаю, для создания правильной атмосферы вокруг экстренных новаций экономического блока правительства. Напомню, что совсем недавно, практически под занавес регулярного бюджетного процесса, правительство вбросило к бюджету 2014–2016 пакет инициатив, содержащий свирепые меры против самых разных субъектов
Правительству, очевидно, понравился успех спецоперации по проталкиванию законопроекта об Академии, и оно проводит ещё одну по тем же самым лекалам. Первое и главное: мокрое горит! всё очень и очень срочно! Принять решение нужно немедленно, обсуждать некогда — да и нечего тут обсуждать, всё ясно. Второе: смотрите, смотрите, как всё плохо! В случае РАН плоха была аренда недвижимости, с бюджетом дело, как видим, и ещё серьёзнее. Третье: и поменьше вопросов, пожалуйста. Почему бюджетный манёвр именно таков? Потому что таков. Благожелательные комментаторы пишут, что экономический блок делает такие структурные реформы , поскольку ему не дают сделать институциональные . Если и эта, вторая, спецоперация увенчается таким же успехом, как первая (а она, конечно же, увенчается!), то именно так — в искусственно созданной спешке, под шум неважно каких, лишь бы громких восклицаний — правительство будет и впредь реализовывать плоды своих раздумий.
Теоретически-то говоря, это не обязательно плохо: возможен вариант, когда в ходе подобной спецоперации продвигается блестяще проработанное и глубоко верное решение. Почему бы и нет? Авторы новации в ходе долгой негласной работы учли все имеющиеся точки зрения на предмет, согласовали — насколько это вообще возможно — интересы всех затрагиваемых сторон и выработали действительно прогрессивный, даже необходимый вариант действий. А внезапность, искусственный цейтнот, грубые пиар-ходы — всё это они применяют поневоле, потому что видят: без таких кунштюков объективно необходимое решение не протолкнуть. Увы, для нас этот вариант остаётся сугубо теоретическим — уже потому, что и знатоки не сразу вспомнят, когда парламент в последний раз отказывал в чём-либо правительству, да и бывало ли такое вообще. Продавленный в искусственно созданной спешке закон про Академию оказывается не то что непроработанным, а просто бессвязным (см. "Пеньки Академа"), поскольку «хватай мешки, вокзал отходит» тут не скрепя сердце добавленный гарнир, а само блюдо. Застолбить с наскоку свои интересы (ладно, пусть даже свои мнения), а дальше положиться на известное свойство нашей государственной машины — принципиальное отсутствие заднего хода — вот и вся сумма мыслей, лежавших в основе этой спецоперации.
Крайне недальновидным кажется наблюдаемое сейчас применение спецподходов в бюджетных вопросах. Речь ведь идёт не о мелочах, а об изменении привычных основ политики. Если оставить в стороне детали второго порядка, то сутью подхода к социальным проблемам было увеличение бюджетных затрат на них. В стране могли «упасть и не отжаться» инвестиции, могла практически не расти производительность труда, мог падать выпуск почти любого вида продукции, но доходы населения — прежде всего в бюджетной сфере — не расти не могли. И то, что сейчас невозможное начинает становиться возможным, — это принципиальнейшая перемена не только для бюджетников, но и для всей страны. Да, обсуждать эту перемену открыто и подробно было бы для правительства крайне дискомфортно, спрятать её в суете поспешного завершения бюджетного процесса кажется более спокойным вариантом, только ненадёжное это спокойствие. В том — к сожалению, не фантастическом — случае, если действительно станет худо, нынешнее суетливое умолчание очень может выйти боком.
Мудрее, мне кажется, поступил новый король Нидерландов Виллем-Александр. В своей тронной речи он сказал подданным прямо: классическая модель общества всеобщего благосостояния себя изжила; теперь общество будет мало-помалу становиться ( вновь становиться) «обществом участия», где каждому придётся в большей степени отвечать за собственное благосостояние. Король проявил уважение и к стране, и к себе. Конечно, он услышал и ещё услышит в ответ на свои честные и невесёлые слова много неприятного, но игра, я думаю, стоила свеч.