Эксперт № 40 (2013)

Эксперт Эксперт Журнал

Запустить стабильный процесс замещения непроизводительных рабочих мест более производительными можно лишь при двух условиях — росте инвестиций и соблюдении справедливой конкуренции, благодаря которой неэффективные предприятия либо вычищаются с рынка, либо обретают второе дыхание, пройдя через процедуру банкротства. Причем речь должна идти не только об инвестициях в экстенсивный рост уже существующих успешных предприятий, но и в создание новых компаний. Поэтому говорить, что рост производительности труда является драйвером экономического роста, не вполне корректно — эти два процесса взаимосвязаны и взаимозависимы.

Что происходит, если эти два условия не соблюдаются? В ситуации, когда экономический рост затормозился, а сокращение занятости искусственно сдерживается, многие предприятия начинают применять так называемую ценовую модель адаптации на

рынке труда. Суть ее сводится к тому, что на изменение условий ведения и эффективности бизнеса предприятия реагируют не созданием или сокращением рабочих мест, а изменением уровня оплаты труда. По сути, зарплаты работников такого предприятия оказываются привязанными к коллективным результатам его деятельности. Тем самым предприятия избавляются от необходимости сокращать рабочие места, ставшие избыточными вследствие внедрения новых технологий или ухудшения рыночной конъюнктуры. Таким образом, предприятия выполняют несвойственную им социальную функцию, любой ценой обеспечивая сохранение текущего уровня занятости. Вместе с тем такая модель адаптации не оставляет шансов на быстрое преодоление отставания в производительности.

Декларированная в предвыборной программе президента России Владимира Путина цель — создание 25 млн современных рабочих мест и запуск процесса «новой индустриализации» — совершенно точно улавливает суть проблемы низкой производительности труда в российской экономике и является единственно верным рецептом ее решения. Проблема в том, что к достижению этой цели российская экономика пока даже не приблизилась.

Околоноля

Даже беглый взгляд на статистические данные о занятости и распределении ВВП по секторам экономики позволяет утверждать, что главным полем битвы за повышение производительности труда должна стать обрабатывающая промышленность. С одной стороны, наряду с торговлей это один из двух наиболее трудоемких секторов экономики — если исключить из расчетов государственное управление и бюджетный сектор, здесь работает более 20% занятого населения. С другой стороны, именно в обрабатывающей промышленности создается существенная доля добавленной стоимости (см. график 1). Наконец, даже наиболее успешные российские промышленные предприятия по уровню производительности труда отстают от сопоставимых западных компаний в 3–5 раз. Иными словами, именно в этом секторе имеются огромные незадействованные возможности для роста.

Изменение ситуации с производительностью труда в добывающей промышленности, которая лидирует по этому показателю в российской экономике, вряд ли способно значительно улучшить общую картину. «Это не трудоемкий, а капиталоемкий сектор. С этой проблемой сталкиваются все сырьевые экономики — добывающий сектор обеспечивает создание львиной доли добавленной стоимости и предлагает наиболее конкурентные зарплаты, однако практически не формирует спрос на труд. Всего на сектор добычи полезных ископаемых у нас приходится лишь 1,5 процента всех занятых в экономике», — говорит Виктор Ивантер. Кроме того, полагает эксперт, благополучие добывающих компаний зависит, скорее, от ценовой конъюнктуры, а не от производительности труда. Соответственно, они не слишком стремятся инвестировать в рост производительности.

Что касается еще одного лидирующего по доле занятых сектора, торговли, то здесь определенный потенциал роста производительности труда заключен в распространении сетевых форматов розницы. Однако этот потенциал ограничен — торговые сети в России уже сейчас демонстрируют вполне приемлемые показатели производительности, а производительность труда в мелкой несетевой розничной торговле заведомо низкая и вряд ли может существенно вырасти.

Может ли обрабатывающая промышленность в обозримом будущем создать те самые миллионы высокопроизводительных рабочих мест и стать драйвером роста производительности труда в экономике? Текущие показатели этого сектора экономики пока не дают никаких поводов для оптимизма. Тревожный симптом — неуклонное сокращение занятости в промышленности. За 11 лет, начиная с 2000 года, число работников сократилось здесь почти на 4 млн человек, то есть на треть (см. график 2).

Это означает, что объем инвестиций в обрабатывающей промышленности даже в относительно благополучные для этого сектора докризисные годы был явно недостаточным для сохранения хотя бы текущего количества рабочих мест, не говоря уже о создании необходимого количества новых. Даже в условиях искусственно сдерживаемой безработицы предприятия планомерно

избавлялись от лишних работников (в том числе вследствие роста производительности труда), которым затем не нашлось новых рабочих мест в промышленности.

«Количество рабочих мест, созданных на новых промышленных предприятиях за последние десять лет, и темпы сокращения рабочих мест в промышленности не сопоставимы. Высвобождаемая рабочая сила либо вообще уходит с рынка труда, либо перетекает в такие сектора, как торговля и услуги. Причем речь, как правило, идет о низкопроизводительной мелкой торговле», — говорит Владимир Гимпельсон.

Не обнадеживает и динамика инвестиций в основной капитал. После спада в 2009 году темпы роста инвестиций в обрабатывающей промышленности замедлились, а в первом полугодии текущего года он и вовсе прекратился. В целом и без того достаточно вялый рост инвестиций, совершенно недостаточный для создания достаточного количества новых рабочих мест в промышленности, может смениться (если уже не сменился) стагнацией.

Внутри сектора углубляется расслоение между наиболее эффективными предприятиями и предприятиями-аутсайдерами, как по уровню экономической и инвестиционной активности, так и по динамике создания рабочих мест. По оценкам директора Центра конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Георгия Остапковича , примерно 17–20% общей совокупности предприятий, работающих в промышленности в настоящее время, находится в фазе экономического роста. На противоположном фланге располагаются предприятия-аутсайдеры, составляющие 20–25% общего числа предприятий промышленности. Эти предприятия давно находятся в состоянии рецессии, а часть из них — в кризисе, балансируя на грани банкротства. Зачастую предприятия из этой группы работают с отрицательной добавленной стоимостью и превышением критического уровня задолженности. Однако большинство промышленных предприятий (55–65%) пребывает в стагнации. Как правило, речь идет о предприятиях, располагающих меньшими ресурсами, особенно финансовыми, по сравнению с компаниями первого эшелона, которые живут в основном сегодняшним днем. Для большинства из них инвестиционные риски чрезмерны — они слишком зависимы от изменений внешней и внутренней спросовой и ценовой конъюнктуры, а также экономических и политических решений, принимаемых на различных уровнях власти. Главная опасность в том, что наметившаяся инвестиционная пауза в промышленности может столкнуть эти стагнирующие предприятия в группу аутсайдеров. Тогда как решение задачи повышения производительности требует обратного — увеличения удельного веса группы предприятий, находящихся в фазе роста.

«Промышленность острее других секторов экономики реагирует на низкое качество институтов и на плохой инвестиционный и деловой климат, прежде всего на незащищенность прав собственности. Инвестиционные проекты в промышленности заведомо более рискованны, чем, например, в торговле, поскольку промышленное предприятие сравнительно просто отобрать, в отличие от предприятий торговли, у которых ничего своего нет, кроме товара на складе. Это существенное препятствие для долгосрочных инвестиций, которые необходимы промышленности», — говорит директор Института экономики РАН Руслан Гринберг .

Платите больше

Рост инвестиций и создание современных рабочих мест — необходимое, но не единственное условие повышения производительности труда, уверен Виктор Ивантер. Эти процессы должны сопровождаться ростом стоимости труда в экономике.

«Чем меньше вы платите, тем больше у вас работает людей и тем ниже у вас производительность труда. Чтобы иметь низкие издержки, нужно платить высокую зарплату. Таким образом, уровень оплаты труда — это очень серьезный инструмент повышения эффективности и производительности. Внедрение трудосберегающих технологий имеет смысл лишь при условии, что труд стоит дорого. Я начинал работать на заводе, на котором был цех, где снаряжали охотничьи патроны. Для автоматизации этого производства была разработана роторная линия. И мне было поручено подсчитать эффективность внедрения этой технологии. Оказалось, что эффективности никакой нет. Новое дорогостоящее оборудование было призвано заменить девочек, получавших мизерную зарплату и снаряжавших патроны вручную. У этого оборудования была очень высокая производительность, но у девочек была очень низкая оплата труда, поэтому ручной труд оказывался более эффективным», — рассказывает Виктор Ивантер.