Эксперт № 41 (2013)
Шрифт:
Принимая решение о повышении налога с продаж, Синдзо Абэ должен думать и о том, как эта мера отразится на его популярности у населения. Благодаря успехам в экономике рейтинг премьера по-прежнему зашкаливает за 50%, но повышение налога с продаж наверняка его существенно понизит. Повышение налога коснется практически всех товаров и услуг в Японии, поэтому оно крайне непопулярно.
Пока еще никому из политиков, повышавших налог с продаж, не удалось удержаться у власти. Первым поплатился за это премьерским креслом Масаёши Охира. Он предложил ввести этот налог в 1979 году и в том же году проиграл выборы в верхнюю палату парламента.
Нобору Такэсита ввел налог с продаж в 1989 году и через пару месяцев был вынужден
Ставка на интерес
Ирина Осипова
Любовь к искусству нельзя навязать, но можно привить — Венская ярмарка современного искусства, купленная в прошлом году русским инвестором, рассчитывает не столько на звездный статус галерей и художников, сколько на увлеченность коллекционеров
Абстрактные скульптуры Эстер Штокер сделаны из смятой бумаги, залитой эпоксидкой (галерея Krobath)
Фото: Viennafair
Viennafair существует в австрийской столице почти десять лет, но лишь в прошлом году заявила о себе во всеуслышание. Тогда 70% акций купил бизнесмен Дмитрий Аксенов, что кардинально изменило политику ярмарки и стало первым прецедентом активного российского вмешательства в инфраструктуру европейского арт-рынка (покупка компанией Mercury британского аукционного дома Phillips не в счет — на составе торгов смена владельцев никак не отразилась).
Главные отличия Viennafair от других европейских ярмарок — фокусировка на Центральной и Восточной Европе, средний и нижний ценовой сегмент и максимальное внимание к коллекционерам: для них проводятся ужины в течение года, организована программа во время ярмарки с экскурсиями по венским музеям, визитами в закрытые частные собрания, походами в знаменитую Венскую оперу, специальными перформансами, встречами, дискуссиями — словом, полное погружение в арт-среду. Как результат — более трехсот зарегистрированных в коллекционерской VIP-программе гостей из России и несколько тысяч со всего мира и красные точки зарезервированных или проданных вещей в первый же день работы.
Цены на стендах колеблются от 150 до 150 тысяч евро. В нижнем ценовом сегменте, например, забавные работы арт-дуэта «ЕлиКука» у московской галереи «Риджина» — написанные на холсте и обоях композиции продаются погонными метрами. Верхний рубеж представлен нечасто попадающимися на стендах произведениями признанных звезд — скульптурой Тони Крэгга (154 тыс. евро, Knoll Galerie) и Яна Фабра (99 тыс. евро, Mario Mauroner), фотографией Юргена Теллера с обнаженными Шарлоттой Рэмплинг и Ракель Циммерман на фоне «Моны Лизы» в Лувре (58,5 тыс. евро, Christine K"onig Galerie), небольшим холстом Эрика Булатова (65 тыс. евро, Pop/off/art).
Из 128 галерей-участниц Россию представляют 11 — столь масштабного десанта не было ни на одной европейской ярмарке. Плюс участники с Украины, из Казахстана и Прибалтики. По сути, Viennafair заменяет агонизирующую «Арт Москву»: и для галерей, и для коллекционеров это, безусловно, более интересное и выгодное предприятие — с европейским уровнем организации и новым кругом профессионального общения.
О том, зачем коллекционеры приезжают в Вену, как ярмарка может помочь государству и почему нужно изучать историю искусства, «Эксперту» рассказал основной акционер Viennafair Дмитрий Аксенов.
Дмитрий
Фото: Viennafair
— Для вас Viennafair — это бизнес- проект или необычное хобби?
— Безусловно, это бизнес. Просто так сложилось, что ярмарка близка другим моим интересам — я поддерживаю различные культурные проекты (Дмитрий Аксенов входит в попечительские советы ГЦСИ и Института проблем современного искусства и в наблюдательный совет Московской биеннале современного искусства, возглавляет Клуб друзей музея Альбертина в Вене. — « Эксперт» ). Мой основной бизнес — это девелопмент — подразумевает интерес к архитектуре, дизайну и шире — к визуальному искусству вообще. Еще до приобретения ярмарки я начал знакомиться с художниками, коллекционировать произведения искусства. И когда полтора года назад появилась возможность инвестировать в инфраструктурную единицу, я согласился, потому что мне это показалось, во-первых, интересным с экономической точки зрения и, во-вторых, хорошим дополнением к прочей моей деятельности. Конечно, если сравнивать прибыль в девелоперской сфере и то, что в самой радужной перспективе может принести ярмарка, это несопоставимые вещи. Но дополнением к основному бизнесу она, я уверен, станет.
— Когда рассчитываете получить первую прибыль?
— Думаю, в течение двух лет мы добьемся операционной безубыточности. Чтобы ярмарка окупилась целиком, потребуется более долгий срок, до десяти лет. Другой вопрос, что, покупая Viennafair как финансовый актив, я не подозревал, насколько интересным и полезным окажется этот проект. Ярмарка стала мостом между Востоком и Западом, удобной площадкой для знакомства и сотрудничества. До прихода русских она была «герметичным» мероприятием для специалистов — даже венская публика не была вовлечена, не говоря уже о международном сообществе. Мы эту ситуацию полностью изменили.
— Сотрудничество, о котором вы говорите, актуально для коллекционеров или для галерей?
— Как оказалось, для всех — для политиков, чиновников, бизнесменов, коллекционеров, музеев.
— Чиновникам- то ярмарка чем может помочь?
— Простой пример. Строится новое здание ГЦСИ. Важно правильно потратить бюджетные средства и получить на выходе передовую современную площадку. У ГЦСИ, кстати, так же, как у других музеев, есть представительства на ярмарке — это обычная европейская практика. А в нашу программу включены открытые дискуссии, посвященные музеям современного искусства в сегодняшнем культурном контексте, на которые мы приглашаем директоров музеев, кураторов, галеристов. Такие встречи на нейтральной территории позволяют узнать мнение мировых экспертов и получить необходимую информацию.