Эксперт № 42 (2013)
Шрифт:
Последствия экономического кризиса были видны на самой крупной выставке в Милане — Миланском салоне, который проходит в апреле. Даже самые топовые крупные компании уже третий год показывают практически одно и то же, перебивая старые вещи какими-то единичными новинками. Еще четыре года назад такого не было. Специфика интерьерной индустрии в том, что мы не можем, как в области моды, полностью менять концепцию дизайна от сезона к сезону, потому что потребители не могут менять диваны, как одежду. Рынок намного уже, чем рынок одежды или косметики, которые тоже имеют отношение к дизайну, но конкуренция на нем очень серьезная. Во всяком случае, если приехать на Миланский салон в апреле, испытываешь чувство подавленности от количества компаний, павильонов и стендов, которые на тебя обрушиваются за эти несколько дней. Я даже стал приезжать на Миланский салон, только когда там мой дизайн и его нужно представить. А большую часть информации я стараюсь получать из интернета, потому что я тогда могу хоть как-то это контролировать,
— На вашем сайте представлено много работ, которые так и не были реализованы в промышленном производстве. Почему, несмотря на вашу репутацию успешного дизайнера, производитель так легко пренебрегает вашими уже готовыми идеями?
— Я сам до конца не понимаю, почему так происходит. Возможно, жизнь в стиле «дольче вита» делает свое дело — итальянцы не слишком торопятся искать новую кровь, новые идеи, новых дизайнеров. А потом, репутация не так уж и дорого стоит. В конце концов, я не Филипп Старк, который здесь только что выступал. Мне каждый раз приходится подтверждать, что я могу что-то придумать. Я думаю, что и Филиппу Старку тоже. Есть хорошее американское выражение: ты настолько хорош, насколько хороша твоя последняя публикация, или, если перефразировать, насколько хороша твоя последняя работа. На самом деле я это чувствую постоянно: что бы я ни придумал пять или десять лет назад, это не имеет никакого значения.
— Как вы объясняете тот факт, что ваши дизайнерские работы находят спрос исключительно на Западе, а в России — нет?
— Потому что мы еще не созрели до того, чтобы платить дизайнерам. Я понимаю, что многие представители бизнеса даже не представляют себе, что вложения в дизайн — это часть вложений в проект. Поэтому я так часто слышу от дизайнеров (и я сам не раз попадал в такую ситуацию), что их нанимали, они придумывали какой-то проект, а потом от них отворачивались, не доводили проект до конца, не платили деньги. Это самая стандартная ситуация. Мне кажется, что еще не пришло время.
Меня иногда зовут на переговоры, чтобы понять, можно ли привлечь меня к проекту, но из того, что я видел, я понимаю, что многие люди, даже если бизнес ориентирован на производство дизайнерских вещей, не соотносят себя с дизайнерским миром, у них очень провинциальное сознание. Они не чувствуют себя частью того, что происходит в Милане, Нью-Йорке или в Париже. Им кажется, что они нечто другое, и это прежде всего их собственный барьер. У меня как раз никаких барьеров никогда не было, я очень сильно ощущаю себя частью этого дизайнерского мира, и, возможно, поэтому я добился больших успехов, чем многие другие. И потом, недоверие. Я несколько лет сотрудничаю с всемирно известным брендом Vitra. Это турецкая компания, выпускающая керамическую плитку и сантехнику, одна из самых крупных в мире. Когда они меня пригласили, я был счастлив. При этом я всегда думал, что есть большая разница между тем, как работают во Франции, Англии и Турции. Но я был поражен, насколько принятие западного менталитета позволило турецкой компании продвинуться вперед. Они мне говорили: «Мы можем сомневаться на стадии выбора дизайнера, думать, взвешивать “за” и “против”, но, если мы сделали выбор, мы уже не вмешиваемся в дизайн. Мы уже полностью, на сто процентов, тебе доверяем, что бы ты ни сделал».
Amourette стал одним из самых продаваемых светильников дизайнера Дмитрия Логинова
— Что должно произойти в России, чтобы спрос на дизайнерские услуги и сам уровень дизайна начал расти?
— Я думаю, если кто и будет инициатором этого роста, то уж точно не те компании, о которых мы только что говорили. Первыми ласточками в создании компаний по производству дизайнерской мебели и светильников будут сами дизайнеры. Пусть это будет не в таких масштабах, как это делает фабрика «8 марта», но это будет пример хорошего вкуса, хорошего маркетинга и хорошего дизайна. Они владеют технологией нового поколения. Я знаю, что уже сейчас есть дизайнеры, которые занимаются каким-то мелким производством, я вижу, как они правильно себя позиционируют в соцсетях, как они общаются с прессой. Ничего этого не умеют крупные производители мебели. Я года два назад был на пресс-конференции с участием российских мебельщиков, и мне показалось, что я оказался в восьмидесятых годах. Даже язык, на котором разговаривают эти люди, он какой-то партийно-номенклатурный. Они не способны ни воспроизвести идеи, ни донести их до аудитории, которая будет готова купить их продукцию.
Эта проблема есть не только у нас. В Италии в промышленной зоне «Венеция», где сконцентрировано огромное количество производителей света и стекольных производств, можно увидеть, что две трети фабрики просто забито досками. Понятно, что кризис, но там не только кризис экономический, но и кризис семейного управления бизнесом, когда все построено на личностях, которые в шестидесятые годы создавали эти компании. Их дети и внуки часто не способны продолжать их дело, они не строили это, они не горят этой идеей. Все это им досталось по наследству, но они не могут поддерживать прежний уровень и пригласить внешнего управляющего тоже не могут, потому что архитектура этих компаний настроена на семейное управление. Там даже в голову никому не может прийти предоставить полномочия какому-то управляющему, поэтому компании и разоряются. Это грустно, но я не думаю, что все обречены на вымирание. Если люди достаточно умны и способны наблюдать за тем, что происходит на рынке, они смогут адаптироваться, им просто нужно больше доверять профессионалам.
— А как вы оцениваете эстетические предпочтения российских потребителей?
— В России всегда хороший спрос на классику, но если посмотреть шире, то никто не может предугадать, какой проект здесь может быть востребован. Классика — это самый беспроигрышный вариант. Но есть очень много людей, для которых он неприемлем, которые заинтересованы в современном дизайне. Им нужно предлагать то же, что и европейскому потребителю. У нас настолько неустоявшийся рынок, насколько неустоявшийся вкус у потребителя. Он постоянно меняется, и невозможно предугадать, что сработает, а что нет, поэтому компании с остроумным подходом к российскому потребителю уже перестали строить планы, сработает их проект на российском рынке или нет, особенно если это касается не массмаркета, и просто пробуют разные варианты. Они приводят на рынок какой-то продукт, демонстрируют, пытаются продвинуть, и, если дело не идет, просто сворачивают его, предлагают что-то другое.
В любом случае предугадать успех невозможно. Европейские вкусы тоже меняются. Сейчас, например, в почете винтаж и мебель в стиле шестидесятых. Не зря IKEA выпустила свой складной столик, он сейчас продается и в Москве, это самый первый продукт, который был сложен в плоскую коробку. Но я не особо интересуюсь мнением потребителей, мне ближе подход Стива Джобса, который считал, что потребители сами не знают, чего они хотят. И лучше на это не ориентироваться, лучше показать им что-то, на что они даже не рассчитывали. И это скорее вызовет интерес, чем то, чего они ожидают. Я не провожу исследований, которые выявят интерес потребителей к тому или иному образу, стилю или форме. Мне интереснее удивлять.