Экспертиза любви
Шрифт:
— Сюда проходи! — Саша выглянул в коридор и увидел, как Вова Мурашов подпихивает в спину молодого человека, продвигая его таким образом ко входу в холодильную камеру. Увидев Сашу в фартуке, с секционным ножом, молодой человек вообще остановился.
Мурашов на время оставил парня, подошел к Попову и шепнул ему на ухо:
— Слушай, будь другом! Этот парень — и есть тот самый Сергеев А. Л. Я его с таким трудом из института выцарапал — он ехать сюда не хотел. Проведи его в холодильник, покажи ему приятеля, пусть он его опознает, а я протокол оформлю.
— А сам-то чего? — Саша
— Саш, ну чего ты, а?
— Ладно. — Попов не без интереса посмотрел на незнакомого парня. Тот стоял, оглядывался по сторонам. Вида не показывал, что боится, но лицо у него было бледноватое. Интересно, радуется ли он, что не лежит сейчас в этом холодильнике вместо приятеля? «Ребята, на его месте должен быть я»?
— Антонина, выкати нам на свет божий…
— Кого, Александр Анатольевич?
— Сергеева. Того самого, с двадцатью тремя ранениями. — Саша не без интереса скосил глаза в сторону гостя. Парень содрогнулся.
— Подождите в коридоре, мы вас пригласим. — Саша сказал это и парню, и Мурашову. Еще неизвестно, у кого из них двоих был более бледный вид.
Антонина мастерски управлялась с каталками. Росточка она была небольшого, в мать, но силы, видимо, немереной. Впрочем, и Клавка, наверное, была такая же в молодости, пока не пропила свою силушку. Саша сам много раз наблюдал, с какой легкостью Тося перевертывает отяжелевшие мертвые тела. Она и сама хвастала, что регулярно ходит тренироваться в спортзал. Тяжеленная дверь холодильника открывалась под Тоськиными руками не труднее, чем дверца микроволновки. Если не знать, чем она занимается на работе, — ну бизнес-леди, и только. И не меньше, чем из международной корпорации такого уровня, на которую точат зуб антиглобалисты.
— Пожалуйста, Александр Анатольевич, клиент в коридоре!
Саша, слегка путаясь в длинном целлофановом фартуке, сделал несколько шагов по направлению к входной двери.
— Мурашов, заводи!
Парень по фамилии Сергеев осторожно приблизился к каталке. Вова Мурашов следовал почти вплотную за ним, якобы для того, чтобы в случае чего свидетеля поддержать, если тот вздумает в обморок падать. А сам отворачивался, стараясь на лежавшее тело даже случайно не посмотреть.
— Да это не он! — вдруг вскрикнул Сергеев и теперь уже смело подошел прямо к пострадавшему. — Это точно не он! Господи, Никита, слава богу! — и он вдруг размашисто перекрестился.
— А кто же это? — растерянно спросил тогда Мурашов.
— Понятия не имею! Но то, что это не Никита, — сто процентов.
— Ты что-нибудь понимаешь? — посмотрел на Сашу Мурашов.
— А я-то тут при чем? Я из-за вас время только теряю, — с досадой вернулся к секционному столу Саша. — Ищи теперь третьего.
— Где же мне его искать? — Мурашов обратил свой взор на Сергеева.
— Я больше ничего не знаю. Я пошел. — И повернулся, чтобы идти.
— Стой! А где этот твой Никита? Ну-ка предъявляй его сюда! — нашелся Мураш.
— Где
— Бабульку вскрываешь?
— Как видишь. — Саша устал после дежурства, и ему очень хотелось поскорее закончить все эти вскрытия. Мама ждет, и отец ждет, и ему уже, если честно, все надоело. Во всяком случае, на сегодня.
— Где же мне теперь искать этого третьего?
Саша работал быстро, механически.
— Ну если этот Сергеев передал свои функции на вечер некоему Никите, то почему бы и Никите не попросить кого-нибудь его заменить? Главное теперь, куда этот Никита мог деться? Или просто подожди до завтра. Глядишь, действительно сам объявится. Ведь завтра начинаются занятия во всех институтах.
— А если не объявится? — Мурашов специально смотрел в окно, чтобы не следить, что делают Сашины руки.
— Вот этот парень, которого убили, я же говорил тебе, он с виду не очень-то славянин, — сказал Саша. — Его вполне могли, так сказать, перенанять. Может, Никита в тот вечер оказался почему-либо занят, а подводить друга ему не хотелось… Ты поспрашивай у обслуги.
— Да разве я не спрашивал? — обиделся Мурашов. — Все как один говорят, что не видели убитого раньше.
— Ну я не знаю… А это что такое? — Саша замер над секционным столом в стойке сеттера, вдруг почуявшего дичь. — Нет, серьезно, Мураш, ты это видишь?
— Ничего не вижу, — Владимир зажал нос воротником своей куртки и осторожно заглянул Саше через плечо.
— Вова, это же пух! У бабушки пушинки прилипли к слизистой оболочке в трахее и главном бронхе. Или это мне кажется? Игорь Владимирович! — Саша обернулся, чтобы посмотреть, не ушел ли Соболевский. Но тот еще сидел за столом лаборанта и оформлял направление на гистологию кусочков тканей своего случая.
— Игорь Владимирович!
Соболевский встал и, подавляя зевок, подошел к Саше.
— Как раньше говорили, я к вашим услугам.
— Игорь Владимирович, это же пух! — Саша осторожно поднял пинцетом что-то похожее на комочек влажных тонких ниточек, прилипших к слизистой оболочке бронха.
Соболевский надел очки — когда надо было рассматривать мелкие детали, он всегда пользовался очками, и со всех сторон разглядел этот комок.
— Увы, по всей вероятности, да. Отошли на всякий случай на гистологию. — Он вернул пинцет Саше вместе с пушинками и вздохнул: — А ты подъязычную кость смотрел?
Саша на мгновение замер.
— Вроде смотрел. Только я чего-то уже не помню…
— Ну снова посмотри.
Саша уже и без его совета снова тщательнейшим образом осматривал мягкие ткани вокруг гортани.
— Вот она, хрупкая галочка подъязычной кости в розовых переплетениях тонких мышц. — Саша низко склонился и осторожно что-то нащупывал в выделенных тканях. — Цела. — Он тщательно осмотрел кость. — И кровоизлияний вокруг нет. — Он мысленно усмехнулся. Привычка — вторая натура? Не мог он пропустить перелом. Просто не зафиксировал в сознании норму. Если б увидел кровоизлияние — вмиг бы остановился.