Экспресс на Плимут
Шрифт:
— Вы от меня что-то скрываете. После секундного замешательства Холлидей вынул из кармана лист бумаги и протянул его моему другу.
— Надо думать, вы имеете в виду это письмо, мосье Пуаро — хотя разрази меня гром, не понимаю, как вы узнали о нем!
Пуаро, улыбнувшись, развернул письмо, написанное изящным, несвойственным английской манере письма почерком, и прочел его вслух.
Chere Madame, [16]– гласило письмо, — С невыразимым наслаждением я жду блаженства новой встречи с Вами. После Вашего столь любезного ответа на мое письмо я едва сдерживаю нетерпение. Я не забыл те дни в Париже. Как ужасно, что завтра Вы должны уехать из Лондона. Но очень скоро, может быть, скорее, чем Вы думаете,
Примите, chere Madame, уверения в моих нежных и неизменных чувствах.
16
Милостивая государыня (фр.).
Пуаро с поклоном вернул письмо Холлидею.
— Полагаю, мосье, вы не знали о том, что ваша дочь решила возобновить знакомство с графом де ла Рошфором?
— О да, просто как гром с ясного неба! Я это письмо нашел у нее в сумочке. Для вас, мосье Пуаро, надо думать, не секрет, что этот так называемый граф авантюрист и прохвост.
Пуаро кивнул.
— Но я хочу знать, откуда вам стало известно о существовании этого письма.
— Мосье, — улыбнулся мой друг, — я ничего не знал наверняка. Скажу только, что сыщику недостаточно уметь читать следы и распознавать по пеплу, чья это сигарета. Сыщик должен быть психологом. Я знаю, что вы не любите вашего зятя и не доверяете ему; ему выгодна смерть вашей дочери; таинственный человек в поезде, судя по описанию горничной, был на него похож. И однако же вас это не насторожило! Почему? Явно потому, что вы подозреваете кого-то другого. Отсюда следует, что вы от меня что-то скрывали.
— Вы правы, мосье Пуаро. Я не сомневался, что убийца — Руперт, пока не нашел это письмо. Оно все перевернуло. Да. Граф пишет: «…очень скоро, может быть, скорее, чем Вы думаете». Вряд ли он стал бы тянуть и дожидаться, пока вам станет известно о его появлении. Возможно, именно он находился в купе вашей дочери. Он ведь, насколько я помню, тоже высокий брюнет?
Холлидей кивнул.
— Что ж, мосье, позвольте откланяться. В Скотленд-Ярде, надо полагать, есть реестр драгоценностей?
— Есть. Инспектор Джепп как раз здесь, так что вы могли бы с ним переговорить.
Наш старый друг Джепп приветствовал Пуаро радостно, но с оттенком откровенного превосходства:
— Как дела, мосье? Надеюсь, разный взгляд на некоторые вещи не омрачит наших отношений. Как ваши серые клеточки? Полный порядок?
— Серые клеточки делают свое дело, дорогой мой Джепп, можете не сомневаться, — лучезарно улыбнулся Пуаро.
— Ну, тогда все в порядке. Как думаете, это Руперт Каррингтон или просто грабитель? Мы, конечно, не спускаем глаз со скупщиков краденого. Если камешки где-нибудь всплывут, нам это тут же станет известно. А крали их не для того, чтобы любоваться, будьте уверены. Пока что я пытаюсь установить, где был вчера Руперт Каррингтон. За ним установлено наблюдение.
— Вам не кажется, что это следовало бы сделать днем раньше? — с невинным видом осведомился Пуаро.
— Шутник вы, мосье Пуаро. Ну, мне пора на вокзал. Сегодня надо объехать Бристоль, Вестон и Таунтон. Пока.
— Зайдете вечером рассказать о результатах?
— Само собой, если успею вернуться.
— Нашему инспектору не сидится на месте, — заметил Пуаро, когда за Джеппом закрылась дверь. — Он мчится то туда, то сюда, измеряет следы, собирает грязь с подошв и окурки из плевательниц. Он все время в работе! Просто носом землю роет! А упомяни я при нем о психологии? Да он просто ухмыльнется и скажет про себя: «Бедняга Пуаро! Старость не радость! Совсем сдал!» Джепп — это то самое «молодое поколение, которое стучится в дверь». Ма foi, [17] они стучатся в эту дверь с таким остервенением, что не замечают: дверь-то открыта!
17
Ей-богу (фр.).
— А что будем делать мы?
— Ну, поскольку
Пуаро сдержал слово, и мы с ним встретились вновь только на следующее утро. Когда я вошел в столовую, он невозмутимо доедал свой завтрак.
18
Открытый лист (фр.). Карт-бланш — полная свобода выбора, свобода поступать так, как человек считает правильным.
19
«Ритц» — фешенебельная лондонская гостиница на улице Пикадилли.
20
Настой из трав (фр.).
— Ну? — подступил я к нему. — Что нового?
— Ничего.
— А что Джепп?
— Я его не видел.
— А граф?
— Он уехал из «Ритца» позавчера.
— В день убийства?
— Да.
— Тогда все ясно! Руперт Каррингтон невиновен.
— Только потому, что граф уехал из «Ритца»? Вы торопитесь с выводами, друг мой.
— Графа так или иначе надо найти и арестовать. Только вот какой у него был мотив?
— Драгоценности на сумму в сто тысяч долларов — очень веский мотив. Меня интересует другое: зачем было ее убивать? Ведь можно было просто выкрасть драгоценности. Она бы ни за что не обратилась в полицию.
— Почему?
— Потому что она женщина, mon ami. Она когда-то любила этого человека и перенесла бы потерю драгоценностей молча. А граф, тонкий знаток женской психологии — отсюда и все его успехи у дам, — это прекрасно знал. С другой стороны, если ее убил Руперт Каррингтон, зачем ему было брать драгоценности, которые неминуемо наведут на его след полицию? Они и так достались бы ему.
— Для отвода глаз.
— Возможно, друг мой, возможно! А вот и Джепп — узнаю его стук.
Инспектор был в превосходном настроении, он просто сиял.
— Приветствую, Пуаро. Только что вернулся, и не с пустыми руками. А вы как?
— Я? Я приводил в порядок свои мысли, — скромно потупился Пуаро.
Джепп от души расхохотался.
— Старик определенно дряхлеет, — тихонько шепнул он мне, а вслух изрек:
— Это не для нас, молодых.
— Quel dommage, [21]– только и произнес Пуаро.
— Ну так что, хотите знать, что я обнаружил?
— Позвольте мне попытаться угадать. Вы нашли орудие преступления у дорожного полотна между Вестоном и Таунтоном и допросили разносчика газет, который разговаривал с миссис Каррингтон в Вестоне. У Джеппа отвисла челюсть.
21
Какая жалость (фр.).
— Как вы узнали? Только не надо мне талдычить об этих всемогущих серых клеточках!
— Рад, что вы наконец-то признали их всемогущество. Скажите-ка, дала она разносчику шиллинг на чай?
— Не шиллинг, а полкроны, — усмехнулся пришедший в себя Джепп. — Ох уж эти богатые американки!
— Потому-то мальчишка ее и запомнил?
— Еще бы. Полкроны на дороге не валяются. Она его подозвала и купила два журнала. У одного на обложке была фотография девушки в синем. «Как раз мне под пару», — заявила она. Поди забудь такую. Ну, мне этого было достаточно. Врач сказал, что убийство было совершено до Таунтона. Я сразу смекнул, что от ножа они постарались тут же избавиться, и пошел его искать вдоль путей. Там он, понятно, и оказался. Я поспрашивал насчет нашего подозреваемого в Таунтоне, но это чересчур большая станция, так что я и не надеялся, что кто-нибудь его заметит. Он, надо думать, вернулся в Лондон.