Экстаз в изумрудах
Шрифт:
— Роуэн, а что соблазняет мужчину? Что, по-твоему, больше всего прельщает мужчину в женщине?
— Доверие. Женщина, которая знает, чего хочет, и не стесняется об этом прямо говорить. — Она потеребила зубами его соски, вызвав на коже россыпь мурашек и заставив со свистом втянуть в грудь воздух. — Полагаю, что это сугубо индивидуально.
Ее ладони заскользили вверх по его груди, чтобы сбросить рубашку. Обнаженная кожа с гладкими мускулами под ладонями вызвала у Гейл прилив восторга. Поиграв пальцами с волосяной порослью на груди, она позволила своим рукам
Освободив пленника, она погладила бархат гладкой кожи, наслаждаясь восхитительной пульсирующей силой, послушной ее рукам.
— Мне нравится, как ты сложен, Роуэн.
— Я соблазнен, мисс Реншоу. Видите, как это оказалось легко?
«Не думаю, что у меня хватит выдержки, если позволю ей продолжить…»
Гейл наклонила голову, застыв в каком-нибудь дюйме от его плоти.
— Это комплимент? Правда?
Она взглянула на него с порочной улыбкой.
— Ладно. Постараюсь усложнить задачу в целях образования, но…
О Боже! Вот и вся бравада…
Откинув простыню, Гейл смело поцеловала его, сопроводив сладчайшим из вздохов, какие он когда-либо слышал. Когда она сомкнула губы, и язык ее затанцевал по чувствительной коже, Роуэн с трудом заставил себя не шевелиться, опасаясь сбросить их обоих на пол.
Затем со стоном оторвал Гейл от себя и отодвинул, решив не продолжать дальше волшебную пытку.
— Посиди здесь и дай бедолаге немного остынуть.
Он посадил Гейл напротив себя. Ее ночная сорочка, служившая барьером, лишь усиливала чувственность обещания.
— Роуэн. — Гейл слегка надула губы, но позы менять не стала, лишь устроилась удобнее. — Я хотела лишь научиться доставлять тебе удовольствие.
Роуэн кивнул:
— Ты уже его доставила. — Он взял ее за бедра, чтобы удержать на месте и попытаться успокоить бешеный стук своего сердца. — Поласкай себя.
Она повиновалась, сначала неуверенно, не зная, что из этого получится, но быстро поняла суть игры. Томное желание в его глазах и открытое одобрение действий пьянило. Гейл ласкала свою грудь, повторяя то, что он делал с ней в лаборатории. К ее удивлению, собственные руки оказались не менее соблазнительными.
Под воздействием его неотрывного взгляда она ощутила в себе новую силу.
Это было что-то новое. Ей никогда не приходило в голову, что можно себя ласкать, и тем более — позволить кому-то наблюдать за этим. От собственных прикосновений ее соски затвердели и заныли.
Скользнув вниз, руки без труда нашли разгоряченную плоть. Эффект превзошел все ожидания.
— Продолжай, Гейл. Делай с собой то, что делал я.
И снова она безошибочно поняла все нюансы игры и представила, что это его руки ласкают ее.
Она не стыдилась, потому что он не сводил с нее глаз. И его глаза выражали сладострастие и одобрение. Такой всесильной Гейл еще никогда себя не чувствовала — королева в крохотном
Неожиданно проскакивающие то здесь, то там электрические искры вспыхнули взрывом ощущений, и Гейл, откинувшись назад, отдалась мерцающим волнам экстаза.
— О небо… — Она упала на Роуэна бесформенной массой. — А как же твое удовольствие, Роуэн?
— Это тоже удовольствие, Гейл, хотя, возможно, ты права. Не думаю, что смогу и дальше продолжать играть роль зрителя.
Он резко сел и, переключив все внимание на свою обольстительницу, толкнул ее на узкую кровать. Рассыпавшиеся вокруг головы волосы сделали Гейл похожей на плавающую в воде Офелию.
— Я получу наслаждение.
Вид богини, которая, стоя перед ним на коленях, испытала оргазм по его команде, привел Роуэна в состояние благоговейного трепета. Доверие Гейл, всецело отдавшейся на его глазах своей страсти, стало актом повиновения и доставило ему истинное удовольствие. Его тело жаждало облегчения, но он не торопился закончить интерлюдию, чтобы вновь вернуться в ожидающий их мир.
Нежно потеребив зубами пальчики ее ног и пощипав подошвы, Роуэн поднимался выше, прокладывая по пути дорожку из поцелуев. Помедлив немного в области коленей, достиг округлости бедер.
— Это небесный рай, — вырвался вздох у Гейл.
С лукавой улыбкой он перевернул ее на живот. Издаваясь от новых ощущений, она вопросительно взглянула на него через плечо:
— Что ты задумал?
— Предпочитаешь на спине? — Не дожидаясь ответа, Роуэн перевернул ее на спину и раздвинул ноги, чтобы подразнить то, что скрывалось между ними. — Так лучше?
— Роуэн! — хихикнула Гейл. — Щекотно!
Звук ее смеха обрадовал его, и эта радость стала предвестником того, что последовало.
— Вы слишком серьезны, мисс Реншоу. Возможно, это как раз то, что вам нужно в преддверии дальнейшего?
Когда на смену его языку пришли пальцы, Гейл уже не имела сил остановить волшебную пытку, делавшую ее покорной.
Гейл не помнила, когда в последний раз испытывала радость от щекотки, и изо всех сил старалась не кричать. Это было похоже на детство, хотя прикосновения его рук и работа пальцев были далеки от невинных. Прикусив щеки, чтобы не визжать, Гейл отчаянно брыкалась в попытке избавиться от мучивших ее рук.
— Хватит, Роуэн, хватит! — взмолилась Гейл.
«Никогда не хватит». Роуэн хмыкнул, но уступил ее мольбам, чтобы прижаться к набухшей плоти губами.
— Вот что мне нужно. Испить тебя.
Растягивая удовольствие, он медленно лизал ее восхитительную амброзию, вдыхая сладостный аромат и охлаждая дыханием ее горящую кожу, пока не осознал, что она готова.
Тогда он приподнялся над ней и, накрыв своим телом, поцеловал в губы, давая ей ощутить собственный сладковато-солоноватый привкус. Гейл сделала попытку обнять Роуэна ногами, но он не позволил, перевернув еще раз на живот, после чего, приподняв, поставил на колени. Его твердая плоть пульсировала в одном бешеном ритме с его гулко бьющимся сердцем.