Экстаз
Шрифт:
— Может быть, эта девушка была даже слишком хорошей?
— Да, она никогда ничего не требовала для себя самой. Девушка, которая целый день серьезно работала и которая была занята даже вечером, однако, когда мы с ней начали встречаться, я имею в виду и сексуальные отношения, она являлась ко мне в отель по первому звонку, даже посреди ночи, даже когда я был в доску пьян. Это ни в коем случае не означает, что она совершенно не пользовалась успехом у мужчин: она целые дни проводила в магазине, и, естественно, вокруг нее постоянно кружили тучи мужиков, начиная с мелких работников производства готового платья и кончая служащими банков и журналистами. И, к счастью или к несчастью, — для любящей матерью,
— Почему же вы расстались?
— Да мы на самом деле и не расставались. Мы просто перестали видеться, и это произошло как-то само собой. Никакого чувства вины. Может быть, это оттого, что она всегда точно исполняла все, что я от нее требовал, и так как в то время у меня были и другие женщины, гораздо менее послушные и покорные, то мало-помалу я стал ее меньше… замечать.
Норико вот-вот должна была прийти. Кейко Катаока чувствовала, что у нее начинается гон, и впервые она почувствовала это до того, как к ней прикоснулись.
— Мне очень жаль, право, очень жаль.
Кейко Катаока начала с извинений, когда Норико вошла в номер.
— Мое имя Катаока. Я его ассистентка. Я занимаюсь всем, что имеет отношение к музыкальной части его деятельности. Я вынуждена буду вас оставить, но прошу, располагайтесь.
Кейко Катаока сразу поняла, что с этой девушкой не потребуется тратить много времени и сил. Норико в точности подходила под описание, только что сделанное бомжом. Ей было чуть больше двадцати лет, очень узкие глаза, кожа в самом деле казалась нежной. Обыкновенная хорошенькая девушка. «Да нет же. это я вам помешала», — ответила она, когда Кейко Катаока встретила ее этой фразой: «Мне, право, очень жаль, но, прошу вас, располагайтесь». На ней был отличный костюм, вероятно, хорошей марки.
— Ему еще надо просмотреть несколько дел, а пока, прошу вас, воспользуемся этим, чтобы переговорить, так, по-женски.
— Извините меня, Норико, у меня тут еще буквально на пару минут, — сказал мужчина, увидев, как обе они садятся на диван, две совершенно обычные хорошенькие женщины, рядом, на том же диване бежевой кожи. «Она на самом деле слишком приличная», — подумала Кейко Катаока.
— Я слышала, вы работаете в сфере моды, и могу заметить, вы умеете носить хорошие западные вещи, — сказала она, предложив девушке джин-тоник, который только что приготовила.
— Да нет, что вы! Я продавщица в модном салоне, — ответила, смутившись, обыкновенная хорошенькая девушка по имени Норико. — Спасибо, — прибавила она, беря стакан, предложенный Кейко Катаокой, которая, в свою очередь, подумала, что никогда обычная проститутка, девица, снятая за небольшую сумму, не смогла бы вызвать в ней подобного возбуждения.
Даже в игре на троих недостаточно было просто прибавить кусок мяса, чтобы продлить удовольствие и изменить характер связи. С Норико все было по-другому. Норико выполняла роль катализатора. Кейко Катаока стала подбираться
— Извините, обычно я не употребляю алкогольных напитков, разве что за компанию. И только напитки очень высокого качества, алкоголь всегда вызывает у меня страшную мигрень.
— Ах так? А вот я могу пить столько, сколько захочу!
— Вы знаете такой бар, «Эль Грио», он находится в квартале Дайканияма? Бармен там итальянец, а повадки у него, как у настоящего мафиози!
— Нет, не знаю. Я не часто бываю в таких местах.
— Мне кажется, что лучше итальянца никто не сможет содержать бар. Я даже уверена… Вы так не думаете?
— Откровенно говоря, мне не часто приходилось бывать за границей…
Норико говорила сквозь зубы, невероятно растягивая последние слоги. Она производила впечатление подыхающей рептилии, с этой ее преувеличенной и простоватой манерой произносить слова: так уже не говорили даже школьницы, девушки-подростки, которых немало шляется в этих кварталах. У каждого из нас есть инстинкт самосохранения, каждый каким-то образом защищается при возникновении опасности. Говоря сквозь зубы, невероятно растягивая слова, пытаясь прикинуться перед Кейко Ката-окой обычной девушкой, каковой она, конечно же, не являлась, Норико делала именно это: пыталась защитить себя. Это была девушка, у которой где-то глубоко была запрятана исключительная способ ность к сопротивлению. Бомж делал вид, что работает, стуча по клавишам своего компьютера или просматривая какие-то бумаги, но он не упускал ни единого слова из разговора двух женщин. «У этого человека настоящий дар притворяться», — подумала Кейко Катаока. Но разве это искусство симуляции не составляло его натуру?
— Есть много отелей, построенных целиком из белого мрамора, это отели максимум номеров на тридцать в Сен-Жан-Кап-Ферра, это в закрытой зоне, точнее, между Ниццей и Монако.
Бомж, который следил за каждым словом, резко прервал Кейко:
— Эй, Норико! Ты как-то говорила, что готова принять любое средство, способное сделать тебя счастливой, не правда ли? Так вот, я привез тебе немного из Лондона. Хочешь попробовать?
Норико как-то сразу напряглась, услышав его голос, и это внезапно овладевшее ею состояние напряжения они и не должны были теперь упустить.
— А? Что ты-ы-ы говори-и-ишь?
Норико ответила, еще больше растягивая последние слоги. Она согласилась на это свидание по одной-единственной причине: надеялась, что ее оттрахают как следует. Давно уже ее никто нормально не вздувал. Она была напряжена, потому что пока не знала, какова будет ее роль здесь, в этом номере, в этой связи между Кейко Катаокой и бомжом, которого она встретила сейчас впервые после годового перерыва. Вот это напряжение, свое хорошее воспитание и внутреннюю силу она и пыталась, правда, без особого успеха, рассеять, выражаясь, как развязная студентка. Норико была достаточно сильной, чтобы не подавлять в себе желание узнать, каким будет действие предложенного средства и в каком направлении будут развиваться отношения в данном треугольнике.
— И что это за средство? — Норико залпом осушила остатки джин-тоника и вопросительно посмотрела на бомжа, затем на Кейко Катаоку. Прослушав двухминутное наставление по поводу эффекта, производимого экстази, она раскусила розовую таблетку, поморщившись и сделав вид, что это горько.
— Видите ли, в таких мраморных отелях, где потолки в барах непременно украшаются фресками, за стойкой вы всегда обнаружите итальянца. Это лучшие бармены, не считая, конечно, ирландцев, и знаете почему? Норико покачала головой. Зрачки у нее еще не успели расшириться.