Экстерминатор. Том 2
Шрифт:
При этом — «у нас все дома», в плане все живы-здоровы, это мне НСП высветил сразу, когда я стал мыслями метаться. И кроме как «пообщаться телами», никакой причины «срочной встречи» мне как-то в голову не лезет, если бы был вопрос какой — можно и сетью пообщаться. В общем… и одеться не успею, дошло до меня, так что завернулся в одеяло и присел на подушке, как раз к моменту, когда дверь ко мне начала раскрываться.
Тут в раскрытую дверь вбегает Мила. С румянцем, глаза блестят, дышит тяжело… ой, как мне всё это не нравится-то, чуть ли не в голос взвыл я, удерживая ровную (и сонную) физиономию. Девица, тем временем, забежала, уставилась на меня в кровати с удивлением. И
— Что случилась, Мила? — хмуро и невыспато буркнул я, подняв бровь.
— Я… Николай, есть очень интересные данные, — взяла она себя в руки.
— А почему не по сети?
— Так нет связи, занят… а я не подумала, что ты спал. Я пойду? — наконец, определилась девица, делая шаг к двери.
— Стоять! — буркнул я, внутренне потешаясь. — Ты меня уже разбудила, хрен я засну, пока не узнаю, что там за «очень интересные данные».
Мила бухнулась в кресло и стала рассказывать. Ну, не спросонья я уже сам начал понимать, что тема для такого визита у неё только одна: ботовод с канонерки, данные от него и прочее. В принципе, мне и Мозг мог все их выложить, благо он и разбирал-препарировал роботами этот трофей, но раз уж Мила лично припёрлась — пусть и говорит. Тем более, у неё явно разговор не только об «интересных данных», но и выводах из них.
Так и оказалось: импланты и терминал ботовода имели данные фирмы-разработчика, даже некоторые технические детали, хотя Мозг всё равно все эти импланты научно-исследовательски раскурочил. И выходило, что боевые роботы — есть. Удивительный такой факт. Только они работают по тому же принципу, что и технические дроны Энериды: не имеют своих мозгов, управляясь удалённо и на незначительных расстояниях. Почему нет роботов автономных — непонятно, хотя подключившийся к диалогу Мозг высказался в том смысле, что сам по себе автономный ИИ — чертовски дорог. А меньше, чем искусственный интеллект, в автономного робота не упихнёшь, не калькулятор же. Так вот, чтобы «упихать» — надо чтоб этот ИИ был миниатюрным, что его делает космически чертовски дорогим. Но это — полбеды. Основная беда в том, что какой бы ни был вычислитель, хоть на полупроводниках, хоть на квантах — он чертовски уязвим к куче ЭМ-излучений. А значит — надо ещё экранирование и защита, причём мощные.
В итоге выходило что автономные боевые роботы есть. И мы в одном из них летим. И это — оправданно, хотя и запредельно дорого. А пихать подобную начинку в наземную платформу, не говоря о пехотной единице — просто идиотизм, толком неосуществимый.
А вот с боевыми ботами с ботоводами выходило, что оператор в значительной степени думает за них, связываясь с ботами в единую информационную систему. Связь — на запредельных физических явлениях, не глушимая (хотя и ограниченная парой-тройкой сотен метров, что воздуха, что вакуума, что камня — без разницы). Но есть ряд ограничений, одно из которых мы видели наглядно. Оператор ботов просто выжег себе мозги, сорвав ограничители с терминала-ретранслятора. Это мы его «перегрузили» нестандартными действиями, количеством целей и разрушением ботов. Если снять ограничители, то оператор воспринимал ботов как часть себя, с достоинствами — и наблюдаемыми нами недостатками.
И вот тут вступали в дело научные и медицинские разработки семейства Лело, имеющиеся у Мозга. Компания «Кибернетика Регорна», разрабатывающая имплант и терминал ретранслятор — их не имела. Куча предупреждений типа: «не жми на кнопку, помрёшь!» — но ограничителей нет, потому что импланты боевые, а в бою, как понятно, иной раз
— И никаких жутких проводов из затылка, — радовалась Мила, перестав смущаться и подпрыгивая на кресле.
— Это… интересно, — признал я. — И опасности оператору точно нет?
— Мозг оператора в рассматриваемой модели не имеет прямого подключения к сети роботов, как у исследуемого объекта, капитан Керг. Функцию терминала и вспомогательных вычислительных модулей выполняют биоимпланты, которые вполне выдержат нагрузку. В случае, если они будут перегружены, что в рамках рассматриваемой модели невозможно, они разрушатся, не угрожая жизни оператора. И здоровью, в случае, если провести процедуру удаления в течение двадцати суток.
— Понял, хорошо. А почему не поставить эти биохимерные улучшения в робота? Он получится автономным.
— Биоимпланты не способны на автономное принятие решений, это инструмент расширения возможностей когнитивной деятельности носителя, капитан Керг.
— А если их модифицировать?
— Запрет, капитан.
— Это какой-такой запрет?! — возмутился и заинтересовался я, да и Мила приняла заинтересованный вид.
— Запрет на создание разумного вида, — выдал Мозг. — Принят большинством планет, подтверждён всеми Империями, поддерживается чужими видами…
В общем, после объяснений выходило, что если «биомплант» станет достаточно развитым, для «автономности», то это будет не имплантом, а мозгом. Личностью, если не полноценной в начале, то имеющей все возможности в такую развиться. И запреты были как по прагматическим, так и этическим причинам. Потому что: или такой робот будет уже «разумным», благо были в галактике планеты киборгов, и на человеческой, и на ксеносской основе. Либо, если этот мозг ограничить «аппаратно» и «программно» — то получится раб, причём в очень такой, поганой вариации.
Так что теоретически — можно. А практически — ну его нахрен. Потому что за таких «боевых киберрабов» в большинстве известных Мозгу мест прибьют сразу, как только узнают. Ну и этика, как ни крути: создавать разумного, чтобы держать его в рабстве — откровенно мерзко. А если не в рабстве — то нахрена создавать, тратя кучу средств, ресурсов, сил? Проще готовому разумному предложить службу — рациональнее и разумнее выйдет, без био-кибер-извращений.
— Так, и ты, Мила, хочешь поставить себе эти импланты, — подытожил я обсуждение.
— Хочу, конечно! Это и интересно, да и для отряда будет очень не лишним: вы сами этих ботов видели, а у меня получится лучше…
— Видел, — прервал я поток сознания заблестевшей глазами девицы. — И согласен: очень поможет отряду, без привлечения и поиска новых бойцов — что само по себе та ещё морока, и не факт, что стоит делать, — как Миле, так и себе заметил я. — То что он после трупа — не страшно? Или Мозг сделает?
После чего повисла тишина, по окончании которой Мозг выдал охренительные данные: импланты он нахрен и невосстановимо раскурочил. Ну, в вину ему это ставить глупо, сделал, что должен: исследовал. При этом, невзирая на свои возможности, воспроизвести функционал он не сможет. Модифицировать имеющийся и рабочий вариант, отсекая лишнее в виде коммуникационных проводов и сопрягая с биоимплантами — не вопрос, а вот сделать никак. И имплант с трупа уже неремонтопригоден.