Экстремальная фея или Фиалка в академии магии
Шрифт:
— Да, профессор! — хором ответили сидящие вокруг меня парни и девушки.
Я даже вздрогнула от неожиданности. Что тут происходит?
— Итак, напоминаю для тех, кто никак не усвоит, что нужно делать, — продолжил мужчина благожелательным тоном, — вы должны закрыть глаза и погрузиться в сущность своего дара, найти его, подружиться, слиться с ним и стараться по капельке пропускать его через себя, будто чайной ложечкой воду переливать из стакана в стакан. Конечно, это не быстро и не весело, но это упражнение поможет
И всё моё окружение закрыло глаза.
Речь профессора мне понравилась. Я очень хочу научиться так делать! Мне это необходимо больше других.
Ребята-то уже три месяца тренируются, а мне, надо полагать, сегодня надо встретиться со своей стихией внутри меня. Подружиться с ней было бы просто чудесно. Главное упорство, уверена, у меня всё получится!
Я сидела, замерев сусликом в траве, старалась дышать ровно и не торопясь. Ориентировалась на Матиру.
Слух у меня отменный, впрочем, как и другие органы чувств. Уж точно получше, чем у людей.
— Слушайте своё дыхание, как воздух проходит в ваши лёгкие, это должно вводить вас в лёгкий транс, чтобы услышать стихию, её зов, — вещал время от времени профессор мягким успокаивающим голосом.
Интересно, он специально такую интонацию выбирает, чтобы усыпить студентов?
Но я послушно прислушивалась к его советам, стараясь дышать и слушать, слушать и дышать.
Сам процесс мне нравился, я втянулась, и с дыханием всё выходило отлично, только стихию никак найти не выходило.
Я будто смотрела в черноту, глаза закрыты, свой свет души, искрящийся радужными переливами, виделся мне отлично, но вот огненной стихии пока не наблюдалось.
У меня от напряжения шея заболела, очень хотелось её помассировать, но я заставляла себя не двигаться, чтобы не сбить концентрацию.
Сколько прошло времени, было непонятно, почему никак не выходит найти огненный источник? Спросить профессора или подозвать его ко мне я стеснялась, очень не хотелось опять выделяться на общем фоне. Может, тут не принято общаться с преподавателем во время занятия.
Так что я старательно продолжала всматриваться внутрь себя, и вот вроде бы за светом, что излучала моя фейская душа, что-то мигнуло красноватым пламенем, я стала пытаться подманить огонь к себе, просить его, уговаривать, призывать к ответственности. Уже не знала, что и предпринять. Становилось жарко. Я чувствовала, что у меня по спине стекает капля пота, противно пробираясь по позвоночнику, а я не имела возможности её смахнуть, чтобы не пошевелиться.
Огонь упорствовал, я же напирала на него.
Видимо, чуть перестаралась, так как вдруг оказалась в огненной
Вот это я должна ложечкой переливать? Хотелось истерически рассмеяться.
Соберись, Фиалка! Ты тут главная! Но, видимо, в этом месте мои мысли были общими, так как огонь зло заревел, выражая сомнение тем, кто тут хозяин.
Его негодование росло, моя неуверенность тоже. Я уже даже стала молить его успокоиться и узнать меня лучше. Ведь я же хорошая!
И тут случилось внезапное, кому-то из заснувших студентов что-то приснилось, и он громко вскрикнул во сне.
Меня тут же выбросило из медитативного спокойствия, и я распахнула глаза, но взор мне застилало пламя, оно билось в моих глазах, будто я сидела в центре костра, а подушка подо мной тлела, распространяя запах горелого по округе.
Пухленький профессор шустро обернулся ко мне и тут же зашипел не своим голосом на всех разом.
— Бегом на выход, это не учебная тревога! Кому жизнь дорога, уматывайте быстрее!
А мне-то что делать?! А?!
Глава.17 Это не учебная тревога!
Я сидела, боясь шевелиться. Мне было страшно, даже жутко, и непонятно что делать. Профессор увещевал меня успокоиться и попытаться взять пламя под контроль. Он совершал какие-то движения своими пухлыми пальчиками, но я их сквозь огонь не видела.
— Студентка, ну попробуйте же вот так сделать, — почти молил он.
— Не вижу я, как! — несколько отчаянно проговорила я. — Вокруг одно пламя и я только размывчатые пятна вижу.
— Вам нужно успокоиться. Попробуйте вспомнить, что вас успокаивает, что вселяет твёрдость духа и надежду в завтрашний день. Возможно, вашу мать, — предположил профессор.
Пламя заревело сильнее, так как я представила реакцию матери на эту ситуацию. Она меня со свету своими нотациями сживёт, если я выживу тут.
— Так, понял, вспоминайте кого-то другого! — постарался исправиться Вавайрик.
Я же лихорадочно пыталась копаться в памяти, что же меня может успокоить, но ничего путного не приходило на ум.
Вот бы сейчас вошёл Майкалз и помог мне, как на поле тогда!
Эта мысль посетила мои испуганные мысли. Он такой спокойный, надёжный и с чувством юмора. На полигоне совсем не было видно, чтобы он пугался или нервничал. Одним этим он вселял в меня надежду, и я принялась усиленно думать о нём.
Представляла, как он выглядит, чёрточку за чёрточкой, его смех, наши разговоры в палате. Не так уж мы много и общались, а чуть что, сразу о нём воспоминания.
Жар вроде бы стал стихать, или я к нему привыкла, даже не знаю. Треск огня меня уже почти не раздражал, отошёл на задний план.