Экстренная помолвка
Шрифт:
«Ты обдумываешь, должна ли ты врать своей семье, но ты, по крайней мере, честна сама с собой».
Она не слепая и не дура, поэтому прекрасно распознаёт страсть, если её чувствует. Раненное эго Саванны наслаждается жаром во взгляде Бью, и оставшаяся часть не располагает иммунитетом против него. Когда он просто гладил её большим пальцем по ладони, Саванну почти катапультировало в опасную предоргазменную зону. Напряжённое тело, желающее столько всего наверстать, требовало гораздо больше, чем обычное облегчение. После вялой рутины последних месяцев она жаждет настоящей
Бью живёт по соседству. Её родители живут в том же городе. Они с Бью уже по уши увязли в сценарии, по которому будут играть до Нового года, а может, и до конца своей жизни. С другой стороны, в январе она сядет в самолёт и полетит в Италию, что положит всему хороший конец.
Дверь в комнату ожидания закрылась с мягким щелчком. Саванна посмотрела вверх и увидела перед собой Бью. Его выражение лица было непроницаемым.
– Готова?
Одно это слово породило в её животе неслабую дрожь. Готова ли она покинуть радиологию? Конечно. А прыгать по минному полю пьяной в полночь? Саванна не знала.
Бью молчал, пока медбрат катил его обратно в приёмное отделение скорой помощи. Инвалидное кресло досаждало, но Бью понимал и принимал политику больницы и, если честно, это хорошо для дела выглядеть как можно более безобидно, особенно после того, как простое прикосновение в комнате ожидания радиологии накалило воздух вокруг.
Он ещё раз в мыслях прокрутил разговор с самим собой о том, что признаёт влечение, но не собирается поддаваться ему. Признать означает – оно тут. Я его распознаю. Примерно, как водитель распознаёт опасный участок на дороге перед собой. Поддаться влечению означает не что иное, как приблизиться к опасному участку. К сожалению, без задней мысли Бью сделал именно это. Прикоснуться к ней однозначно было ошибкой. Возможно, даже фатальной, ведь у неё было пару минут подумать о рисках. Он надеялся, что всё будет хорошо. В любом случае, сейчас важно набраться терпения и не давить на неё.
Его терпение окупилось. Не успела дверь смотровой комнаты закрыться за ними, как Саванна опёрлась на кушетку и посмотрела на него сверху вниз.
– Хорошо, Монтгомери. Как именно ты себе представляешь воплощение своего гениального плана в жизнь?
– Мы не будем ничего усложнять и постараемся как можно больше придерживаться правды.
– За замечательным исключением части, в которой мы любим друг друга и хотим пожениться.
Он разочарованно опустил голову.
– За этим исключением.
Саванна скрестила руки и взялась за свои локти, словно пытаясь удержать своё тело.
– Как мы познакомились?
Бью встал и приблизился к ней – медленно и непринуждённо, чтобы утихомирить излучаемое ею напряжение.
– Ты въехала в квартиру по соседству, – он положил одну руку на кушетку рядом с её бедром, – и я сразу тебя заметил.
– Это правда? – Она изучала его лицо, и он приметил в небесно-голубых глазах тонкие чёрные линии.
– Ну конечно! Мы разговорились и быстро поняли, что уже знаем друг друга с прежних времён. – Бью нагнулся чуть ближе. Его притягивали веснушки у неё на носике. Он вспомнил эти веснушки. – Возможно, это объясняет то, что мы сразу...
– ...почувствовали
Кончик её языка прошёлся по божественной верхней губе.
– Почувствовали притяжение.
Язычок сделал круг через её пухлую нижнюю губу и вернулся на место.
– Почувствовать притяжение – просто. Это случается постоянно. Ну, а как мы перебрались от притяжения к любви?
– Для меня были решающими мелочи: как ты поёшь в душе, как ты прикусываешь губу, если тебе нужно принять важное решение. Самостоятельно испечённый яблочный пирог, возможно, тоже сыграл роль.
Её прекрасные губы растянулись в кривой улыбке, и Бью молча добавил плюс себе в копилку.
– У тебя хорошо получается, но ты должен ещё влюбиться в мой талант. Я – деятель искусства. Мой псевдоним С.Е. Смит и без него я просто обычное симпатичное личико.
На самом деле – это не так, но сейчас был неподходящий момент, чтобы называть ей другие таланты, бросающиеся в глаза, например, когда она спускается или поднимается по лестнице их дома в Камден Гарденс. Лучше всего, не называть их совсем. Бью выпрямился.
– Должен признаться, я ничего не понимаю в искусстве. Скажи мне парочку ключевых слов, чтобы я не казался полным идиотом, когда начну говорить о том, что твоя работа охватывает комплексную, постоянно меняющуюся эссенцию человеческой жизни.
Её смех смягчил напряжение в комнате.
– К счастью для тебя фаза охвата комплексной, постоянно меняющейся эссенции человеческой жизни давно осталась позади. Я стеклодув.
– Ладно. Стеклодув. Я не совсем уверен, что это такое.
– Я выдуваю стекло. Ты мог бы прийти в стеклодувную мастерскую и посмотреть, чем я занимаюсь. Я взяла там в аренду стеклодувную печь. А до тех пор используй такие слова, как «цветное», «светящееся» и «экстремально хрупкое». Если ты хочешь по-настоящему впечатлить мою семью, ты можешь сказать, что мои работы выглядят так, как будто у Дэйла Чихули12 был страстный роман с королевой Эльзой из «Холодного сердца».
– Ты намного лучше, чем Дэйл Чихуахуа!
Его незнание подарило ему ещё один её глубокий смешок.
– А я влюбилась в тебя именно из-за этого!
– Из-за моего понятия искусства?
– Потому что ты заставляешь меня смеяться! – Саванна потеребила воротник его рубашки, и её улыбка стала лукавой. – Кроме того, мне нравится, как на тебе сидит твоя униформа фельдшера.
Этот комментарий его удивил, но не потому, что звучал, как флирт – он никогда не думал, что она застенчивая – только судя по её выбору дружка, ему казалось, что она тащится от костюмов и галстуков.
– Я даже не думал, что ты обращаешь на такое внимание.
– Ты шутишь? Мы все обратили на это внимание!
– Все?
– Миссис Вашингтон из сто двадцать второй квартиры.
– Молчи! Ей девяносто лет!
– С её глазами всё в порядке. Она машет себе на лицо и говорит: «Ох, пощадите! Этот зад!» каждый раз, когда ты проходишь мимо. А Стивен из квартиры двести двадцать говорит, что в следующий раз, когда на улице температура поднимется выше тридцати, он притворится, что упал в обморок. Тогда, возможно, ты сделаешь ему дыхание рот в рот. – Понизив голос до шёпота, она добавила: – Только не рассказывай ему, что я выдала тебе его план.