Экстрим по праздникам
Шрифт:
– Ты что делаешь?! – вякнула Галюня и тоже хотела было вскочить, но я схватила ее за плечи и практически без применения силы усадила на прежнее место.
– Не надо дрыгаться. Ну что, Галчонок, побеседуем? Или как? Может, тебя сразу в милицию сдать за все твои проделки? За то, что ты воровством промышляешь... У меня-то деньги и вещи ведь сперла, а? А еще за то, что вы с супругом одну женщину шантажировать надумали.
– Тебе чего от меня надо? – хмуро спросила Толкачева. Она даже и не думала оправдываться.
Я
– Мне нужны фотографии, которыми вы шантажируете Лину Кечаян. Если ты мне их сейчас не отдашь, то пеняй на себя.
Галя весьма правдоподобно возмутилась:
– Какие фотографии, какой шантаж! Да за кого ты меня принимаешь, сопля малолетняя, дура недоделанная!
Я врезала и ей – раскрытой ладонью по уху – весьма болезненный, но быстро приводящий в чувство прием. Она охнула и схватилась руками за голову.
– Это за соплю и дуру, – сообщила я и предупредила: – Следующий раз будет хуже.
– Я вот сейчас милицию вызову, посмотрим, кому хуже будет! – затряслась от злости Толкачева.
Я достала из кармана диктофон и, перемотав на начало, нажала на кнопочку воспроизведения. Услышав голос супруга, Галя замерла и сразу сжалась. Я дала ей возможность послушать наш разговор с Колюней на лавочке от начала до конца, а потом спросила:
– Интересно, правда? Можешь милицию вызывать. Некоторым тоже будет очень интересно послушать это и приобщить пленочку к уголовному делу. Например, следователю. За шантаж статья есть. Ты не знала?
– К какому уголовному делу, что ты несешь? У тебя нет доказательств, тебе никто не поверит!
Я достала другое записывающее устройство. Не зря же я втыкала «жучок», сидела в прокуренной кухне и терпела общество двух пренеприятнейших людей целый вечер. Теперь моя очередь подпортить им настроение. Мы вместе с Галюней послушали разговор, который происходил на кухне, когда я находилась в туалете. Она нагло ухмыльнулась:
– И что теперь? Да сто человек подтвердят, что в этот вечер я находилась в гостях. Ты ничего не сможешь доказать.
Я недобро улыбнулась. Хорошо, не хотите по-хорошему, тогда уберем вазелин. Я взяла в руки свой мобильник, потыкала для вида кнопочки и заговорила в трубку:
– Алло! Это Дмитрий? У меня есть информация о том, где и при каких обстоятельствах вы лишились своих пластиковых карточек, а также наличных денег. Хотите приехать? Отлично. Можете записывать адрес: улица...
– Подожди! – Галя из последних сил приподнялась со стула, но я так грозно на нее посмотрела, что она немедленно плюхнулась обратно.
Я сделала вид, что отключила мобильник и вопросительно на нее посмотрела.
– Подождите, я сделаю все, что вы хотите. – От волнения Толкачева опять перешла на «вы». – Может, вам нужны деньги?
Я отрицательно покачала головой:
– Мне не нужны твои поганые
Галя наморщила лоб:
– Если честно, то я толком и не знаю. Колька вчера на встречу с ней ездил, а потом куда-то их положил. Я у него и не спросила. Надо поискать.
– Так иди и ищи! Я не собираюсь тут с тобой до утра рассиживаться, – скомандовала я.
Она резко вскочила со стула и... рухнула обратно. Встала опять, но уже потихонечку, держась руками за стол, потом за стенку и на подкашивающихся ногах поковыляла в комнату. Я последовала за ней. В комнате Галина принялась лазить по шкафам и полкам. Я села на диван и стала наблюдать за процессом поиска. Шатаясь и передвигаясь от одного шкафа к другому, выкидывая все содержимое прямо на пол, Галюня нашла наконец знакомый мне конверт.
– Этот? – спросила она заискивающим голосом, протягивая его мне.
– А то ты не знаешь! – раздраженно буркнула я, думая о том, что мне придется делать дальше, если вдруг фотографий окажется меньше. Они ведь могли и подстраховаться, разложить их по нескольким конвертам. Но снимков было тринадцать, и я успокоилась. Положила конверт в карман пиджака, встала и направилась в коридор. Галя поплелась за мной.
– Подождите, а вы разве не отдадите мне записи наших разговоров?
– А зачем? – равнодушно спросила я.
– Как зачем? – Галя присела на краешек журнального столика. – А где гарантии того, что вы не отнесете пленки в милицию или еще куда?
Я усмехнулась:
– Гарантий никаких, разве только мое честное слово. Но у меня есть подозрение, что о честности ты и не слышала. Поэтому просто надейся, что все обойдется. Кстати, а где мои вещи: фотоаппарат и деньги?
Галя погремела кастрюлями и достала мой кошелек и коробку с фотоаппаратом. Это ж надо додуматься, куда прятать! Я выдернула «жучок» из тряпочной розы и подошла к входной двери. Из комнаты хриплым голосом вещал Аркаша Северный:
Лежали на нарах два рыла:Один был – Чума,Другой был – Бацилла.Однако, какие приятные песни слушает Колюня. Прямо про свою семейку.
На пороге я обернулась:
– Током-то не сильно стукнуло? А то я аж переволновалась. Хотя такую, как ты, ничем не прошибешь. Тебя не ангел-хранитель оберегает, а сам дьявол. Но и этому настанет скоро конец. И, думаю, далеко не такой приятный, как тебе хотелось бы. Ну ладно, я пошла. Приятно было познакомиться. До свидания.