Эквей. Второй шанс
Шрифт:
«Вот так и помрёшь во цвете лет в шаге от спасения», - меланхолично отметила я про себя и с трудом сдержалась, чтобы не застонать.
И в этот момент случилось неожиданное – дверь распахнулась и в спальню буквально вбежала Кэтти, ментально шибанув меня таким спектром непередаваемых эмоций и чувств, что даже Завеса особо не спасла.
Да, как это не прискорбно признавать, Князь вновь оказался прав - слабовата у меня защита. Любой резкий всплеск, и я уже теряюсь, не силах отбросить от себя чужие эмоции.
– Мама! – вскричала она, подбегая ближе, а я чуть не заорала в ответ
Её вопль многоголосым эхом взорвался в голове, и засверкал сотней тысяч звёздочек. А я ещё думала, что до её прихода мне было плохо. Как же я ошибалась... в данную минуту, чтобы прекратить эту болезненную пытку, я была готова к смерти.
– Кэтти, - прохрипела я из последних сил. – Голова…
– Таблетку?… сейчас… сейчас, - догадался ребёнок и бросился к тумбочке.
Получив вожделенное лекарство, запив всё это стаканом воды, упала назад на подушку и принялась ждать результатов. Слава Богу, Кэтти хватило ума всё это время молча сидеть рядышком, и гладить меня по руке. От этой трогательной заботы у меня даже в глазах защипало, и слёзы были готовы излиться из глаз. В голову пришла мысль, что ради такого момента можно вытерпеть ещё десяток нападений.
Но самое страшное было в другом, оказывается я уже плакала, только совершенно беззвучно. Слёзы гигантским потоком лились из глаз, а я не могла их остановить.
Нет, я понимала, что это откат от стресса. Что, несмотря на ясность ума и трезвый расчёт, последствия шока никто не отменял. Одно дело знать, что тебя хотели убить, а совсем другое осознать и принять это.
Господи, меня же действительно хотели убить. И если бы Князь не подоспел вовремя, Паола, под воздействием гипноза, могла не ограничиться лишь одним ударом, а добить меня, или я бы банально истекла кровью. А потом утром нашли бы мой хладный труп в красной лужице, и осталась бы моя девочка сироткой.
Вместо того, чтобы успокоиться я уже начала всхлипывать и дрожать.
– Мамочка, - зашептала Кэтти, подползая ближе и ложась рядом. Дочка крепко обняла меня за талию и прижалась теснее.
– Прости меня, мамочка. Я так испугалась… Мне стоило следить за тобой. Ты же так много работаешь… а я…
– Тш, всё хорошо, солнышко, - провела рукой по её голове и вздохнула. Словно вернулась назад, в далёкое прошлое, когда мы так же любили вместе валяться в обнимку на кровати. Как же давно это было. – Всё хорошо. Со мной всё в порядке.
Истерика, что грозила довести меня до потери самообладания, как-то сама собой сошла на нет. Убаюканная мирным сопением дочери, ощущением мира, комфорта и счастья, а также отчасти благодаря сильнейшему обезболивающему, я незаметно для себя задремала, проваливаясь в спасительный сон.
И снова сны - непонятные, пугающие и такие странные. Я уже и забыла, когда они посещали меня в последний раз. Ах, да…будучи ещё на Земле. А тут, вдруг, по второму кругу прокрутка началась.
… Ожерелье…
Такое красивое, что дух захватывает. Оно лежало передо мной в открытом футляре, блестя драгоценными камнями в свете ламп. От этого блеска до слёз слепило глаза. А может слёзы были вызваны иными причинами? Но та вероятность, которую я проживала во сне, не давала на это ответы.
Украшение
Мои пальцы дрожали, когда я, протянув руку, осторожно коснулась ярких камней.
– Оно совершенно, - прошептали губы.
– И оно по праву твоё, - в тон мне ответил кто-то и тёплые руки легли на плечи, лаская и притягивая к себе.
Невероятное ощущение единства, нежности и полноты счастья…
…Резкий поворот и всё поплыло перед глазами…
Танец… и мы кружимся прямо посередине огромного зала.
Раз-два-три… раз-два-три… раз-два-три…
Мой смех и чей-то тихий стон, когда я, уже в который раз, наступаю острым каблучком на чужой ботинок.
– Эли, внимательнее.
– Это глупости, Шан. Я никогда не научусь.
– Научишься. Смотри мне в глаза и считай вместе со мной… раз-два-три… раз-два-три… Эли!
А я не могу сдержать смеха, когда на очередном повороте вновь припечатываю его ногу к полу. Но в следующее мгновение, меня резко подняли и закружили по бальной зале.
– Вредина.
– Сам выбрал, - парировала в ответ.
– Сам, - кивнул и улыбнулся.
Очередной виток и снова я. Только совсем молоденькая. Сколько мне здесь девятнадцать? Или ещё меньше? Одиночная палата и сумрак ночи, лишь небольшая полоска света, что льётся из-за прикрытой двери. На осунувшемся бледном лице, прямо под глазами залегли чёрные круги.
Я помню, когда это было. Эту жуткую ночную рубашку в мелкий цветочек, которую напялили на меня сразу после родов, запомнила навсегда.
Надо мной стоит женщина. Статная, пожилая с седыми волосами, что собраны в элегантную причёску. Она аккуратно садится на краешек кровати и берёт меня за руку.
– Это для твоего же блага, Лизи, - шепчет она, зная, что я всё равно её не услышу.
– Если они узнают, что эксперимент продолжает своё существование, и у них, после стольких лет, наконец-то, получилось… Пойми и прости меня. Я так хотела, чтобы ты прожила спокойную и счастливую жизнь, но увы это невозможно. Рано или поздно, но блок придётся снять… Знаю, ты не захочешь, будешь сопротивляться, но это придётся сделать. Я только надеюсь, что к тому времени все, кто хоть что-то знали о том проекте, сгинут в аду… Кто бы мог подумать, что именно ты станешь ключом ко всему… Прости меня, Лизи, если сможешь прости.
И вновь водоворот, только на этот раз я проснулась.
В комнате было темно, лишь мягкое мерцающее свечение множества лампочек на потолке у двери, создавали эффект сияющих звёзд на небе. Земля…Как же давно я не любовалась ночным земным небосводом.
Осторожно повела плечами и слегка поёрзала, пытаясь выползти из-под Кэтти. Дочка, как в далёком детстве, практически полностью забралась на меня корпусом, закинув ногу и руку. Конечно, она у меня лёгонькая и тоненькая, но дышать было трудно и ещё очень жарко.