Экзамен по социализации
Шрифт:
Макс терпеливо рассказал обо всем. Она долго всматривалась в его лицо, а потом, ничего не сказав, так же тихо исчезла.
Присматривают. Но явно дают ему шанс. А парень все чаще и чаще ловил себя на мысли о том, что хочет вернуться, и не только из-за сестры. Похоже, что, сам того не заметив, он стал человеком с присущими тому слабостями и привязанностями. Адекватная плата за то, чтобы не сойти с ума.
День за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем я живу будто во сне. Ем, сплю, учусь,
Продираю глаза, разбуженная мелодией входящего вызова, и с раздражением отвечаю:
— Да? — если это не очередной шутник, то точно Белов. Только у того хватит мозгов звонить в четыре утра.
— Привет.
И вся моя идеальная душевная гармония летит к чертям. Подскакиваю на месте и почти кричу, рискуя, что родители услышат:
— Макс?!
— Типа того, — отзывается так же спокойно, как когда-то раньше.
Зажимаю рот рукой, чтобы не завизжать от радости. Мира говорила, что он звонил только один раз, да и с тех пор прошло уже много времени.
— Макс! — боюсь, что он отключится. — Макс, как ты? У тебя все в порядке?
— Более чем, — слышу — на сто процентов уверена — что он улыбается. Начинаю улыбаться в ответ.
— Когда вернешься?
— Не знаю, Даш. Наверное, скоро.
— Ты… — я не хочу это произносить вслух, но мне нужно знать. — Просто так позвонил или что-то случилось?
Вопрос закономерный. Я даже не была в курсе, что он знает мой номер. И уж точно не стал бы мне звонить по пустякам.
— Соскучилась? — вместо ответа он задает свой вопрос.
— Конечно, соскучилась! Два месяца твою тухлую рожу не видела! — возмущенно и уже тише, почти ласково. — Придурок, возвращайся скорее.
— Я тоже соскучился, — удивляет он и добавляет: — По всем вам.
Я уже немного пришла в себя:
— Кто ты, и что ты сделал с нашей ледяной глыбой?
— На месте ваша глыба, не волнуйся, — он молчит секунду. — Даш… прости за то, что с тобой случилось… и за то, что не сказал этого раньше.
Почему-то наворачиваются слезы, хотя я давно перестала из-за этого переживать. Сейчас воспоминания о произошедшем уже заметно померкли. Я полностью восстановилась, и после Нового года вернулась в гимназию. Мама меня даже к психологу отправила, чтобы помог мне пережить этот стресс без последствий,
— Да ладно тебе! — отвечаю бодро. — Люди деньги платят, чтоб заполучить такой адреналин, с парашютами какими-то прыгают, а мне бесплатно аттракцион устроили, — пытаюсь отшутиться, но потом не выдерживаю внутреннего давления и говорю: — Макс, я не виню тебя. Правда.
Я не хочу развивать эту тему, она давно закрыта, поэтому тороплюсь спросить:
— Расскажи, как там у тебя дела. Мы, конечно, новости смотрим, в курсе общих дел, но твое имя нигде не фигурирует.
— Все нормально, — голос по телефону у него совсем другой. Такой успокаивающий, такой мягкий. Или я просто забыла, какой он в жизни? — Сейчас все имущество в судопроизводстве, клубы, рестораны — все закрыто. В лучшем случае, я унаследую только пустые здания.
— Ага, куча недвижимости в центре Москвы — уж наверное с голоду не умрешь! — смеюсь я. — Тебе очень повезло с твоим юристом… Что он оказался настолько предан Сан Санычу и… просто хорошим человеком.
— Даш, — мне кажется, что он усмехается. Или просто голос дрогнул. — Не бывает хороших или плохих людей. Потому что все зависит от точки зрения. Да, для меня он хороший. Потому что Сан Саныч неплохо грел его всю жизнь, а я предложил больше, чем способен был предложить Святоша. Почти треть недвижимости я отдам ему, когда все закончится. И да, мне очень повезло.
— Ну и что? — возмущаюсь я. — Отдай ему хоть все, если он вытащит тебя из этой передряги живым и невредимым!
— О, как ты решила мою судьбу! — да нет, он совершенно точно посмеивается! Неужели сам научился? — Не забыла, мне еще всю семью прокормить надо, включая подкидыша. Кстати, как он там?
Сказать, что я счастлива, что он об этом спрашивает у меня, а не у Миры или самого Кости, — ничего не сказать! Белов домой так и не вернулся, но зато наладил отношения с родителями, насколько это было возможно. Они с недоумением восприняли тот факт, что он временно живет наедине с девушкой. Сомневаюсь, что они продолжают верить в нашу легенду, но вслух это не обсуждалось.
— А что с ним случится? Работает, учится, твою сестру… как бы это выразиться? В общем, не удивляйся, если к твоему приезду тебя будет встречать куча белобрысых племянников! — снова смеюсь.
Макс задумывается:
— В стопе человека двадцать шесть костей. И с этого я только начну наш с ним разговор, если моя сестра сейчас залетит.
— Ты настолько не любишь детей? — понимаю, что все это шутка, поэтому продолжаю. Лишь бы он не повесил трубку.