Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель
Шрифт:
– Хорошо, – ответил Карнстей после недолгих колебаний. – Но допрос прерывать не будем!
– Как скажете, ваша светлость, – покладисто согласился я, поскольку один человек погоды не делал. Тут либо единичный случай, либо замараны все. И замараны – намеренно. Но кем?
Впрочем, я не стал запрягать телегу впереди лошади, и для начала прошёлся по комнатам, где разместили охранников. Скверной тянуло от всех до одного. Пусть едва уловимо, но тянуло.
– Ваша светлость, – окликнул я герцога Карнстея, – позвольте вопрос…
– Спрашивайте,
– Почему сорвалась поездка в Орн?
Герцог смерил меня пристальным взглядом, недолго промедлил, затем ответил:
– Я не хотел раньше времени расстраивать дочь и сообщил ей об отъезде в самый последний момент. Она отказалась. Наотрез. Мы поссорились.
Очень интересно. Просто-таки чрезвычайно интересно.
Девица с повышенной чувствительностью к потустороннему и одурманенные скверной охранники. Кого другого на месте Флоренс уже потянули бы на костёр. Впрочем, возможно, что и в самом деле потянули…
– Вы идёте, граф? – окликнул меня Карнстей от лестницы.
– Разве мы осмотрели не всех? – удивился я.
– Служанка Флоренс так же пострадала от яда, – оповестил меня герцог. – Не хотите взглянуть на неё? Впрочем, она в бреду и едва ли окажется полезной.
– В бреду? Идёмте скорее! Это может подсказать, какой яд использовал похититель!
Я взбежал по лестнице на второй этаж и в сопровождении конвоя прошёл в просторную светлую комнату. На кровати лежала девушка с мертвенно-бледным лицом, она беспокойно ворочалась и бормотала что-то столь тихо и неразборчиво, что не удалось понять ни слова.
Да я и не прислушивался. Душу служанки заполоняла призрачная зыбь скверны. По неясной причине потустороннее воздействие затронуло её куда сильнее, нежели охранников.
Когда пожилая горничная поменяла холодный компресс и покинула комнату, я уселся на стул и провёл над кроватью скованными руками. Подушечки пальцев моментально потеряли всякую чувствительность.
– Что здесь происходит?! – прозвучало вдруг от двери.
– Уймись, Вальдер! – потребовал герцог, с интересом следивший за моими манипуляциями. – Это не займёт много времени.
– Промедление недопустимо!
– Уймись и не злоупотребляй моим гостеприимством!
– Вот как?! – прошипел взбешённый сыскарь. – Гостеприимством, значит?!
Я тряхнул головой, пытаясь отрешиться от перебранки, и сделал ещё несколько пассов скованными руками. Душу служанки заполоняла взвесь скверны, но чувствовалось в той нечто странное, словно бы мелькал растворённый отпечаток чужой воли. Все попытки ухватить эту призрачную ниточку ни к чему не приводили; стоило лишь потянуть, и она утекала, как вода сквозь пальцы. Я мог бы выжечь потустороннюю силу или даже попытаться забрать её себе, но был почти уверен, что игра не стоит свеч. Сбежать из имения герцога эти крохи не помогут, а служанка наверняка не знает ничего полезного, и моё вмешательство лишь уничтожит единственную
Имелся способ более мягкого воздействия, которое развеяло бы скверну, не повредив при этом отпечаток чужой воли, требовалось просто выбрать подходящую к случаю молитву. Но герцог и сыскарь, как назло, никак не могли угомониться, сцепившись будто дворовые псы. Их перебранка раздражала и отвлекала, и в конце концов я не выдержал и потребовал:
– Помолчите!
– Прикуси язык! – немедленно взорвался мастер Вальдер.
Я проигнорировал его, поднялся со стула и обратился к герцогу.
– Советую выпроводить из комнаты посторонних, ваша светлость. То, что я собираюсь сказать, не предназначено для их ушей.
– Я никуда не уйду! – резко бросил мастер Вальдер.
– Оставайтесь, – пожал я плечами. – Вы не узнаете ничего нового.
Герцог нахмурился и огладил седую бородку, потом указал свите на дверь.
– Разумно ли это? – засомневался начальник охраны.
Я в ответ позвенел цепочкой кандалов.
– Оставьте нас! – потребовал Карнстей, а когда все покинули комнату, потребовал объяснений без всякой теплоты в голосе: – Что вы задумали, граф?
– Её не опоили, – указал я на лежавшую в беспамятстве служанку. – Это последствия потустороннего воздействия.
– Что?! – опешил герцог. – Вы в своём уме?!
– Он просто набивает себе цену, – высказался мастер Вальдер. – Услышал о проблемах Флоренс и решил сыграть на наших чувствах!
Верзиле явно не терпелось свернуть мне шею, поэтому я заставил себя удержаться от колкости и спокойно произнёс:
– Проверить мои слова не составит никакого труда. Девица придёт в себя после короткой молитвы.
– Предлагаете вызвать священника, граф? – скривился герцог, которому до скрежета зубового не хотелось вовлекать в это дело посторонних.
– Справлюсь и сам, – покачал я головой. – Только придержите её, могут начаться корчи.
– Да вы полны сюрпризов, граф! – прищурился сыскарь. – Ещё и экзорцист?
– Просто прочитаю молитву.
– Просто?!
– Вальдер, не сейчас! – разозлился Карнстей. – Беритесь за ноги!
Верзила послушался герцога, но всё же уточнил:
– Надеюсь, молитва не еретическая?
– «Прошение о ясности рассудка», – сообщил я, хрустнув костяшками пальцев, – из канонического сборника молитв на каждый день Августины Травницы.
Обычно при изгнании бесов обращались к наследию Николаса Слепца, но святая Августина вовсе неспроста полагалась небесной покровительницей экзорцистов. Её молитвы действовали куда более мягко и неспешно, не сжигая скверну яростным пламенем веры, а в первую очередь исцеляя душу. Это гарантированно избавляло от осложнений, но при первых же словах служанку выгнуло дугой, да так что герцогу и сыскарю едва удалось удержать её на кровати. Глаза несчастной закатились, изо рта пошла пена, горло исторгло протяжный стон.