Экзорцист Семьи Ноя

Tesiya

А ещё он постоянно повторял имя. Может, взывал так к его человеческой, ясной части?

— Мы не знакомы, Алма. — медленно начал представляться парень, и Карма тряхнул головой, тихо что-то произнеся. Рене и никто, кроме того парня, не слышали.

— Мы раньше никогда не виделись, — так же чётко, уверено и с явной печалью продолжал парень. — К сожалению, и я мало знаю о тебе, о твоей личности, о том, каков ты. Очень мало. Ничтожно. Такие вещи познаются лишь в прямых контактах, понимаешь меня?

Алма медленно

кивнул. Очень явно, делая этот простой повседневный жест куда более глубоким, чем необходимо.

— Вот и хорошо, — парень поднял ладони, делая ещё два бесстрашных шага.

— Стой! — тут же выкрикнул Алма.

И парень замер.

— Я всего лишь рад, что тебе стало получше. Лучше ведь? По-моему, тебе ещё больно, и я мог бы помо…

— Я не верю! — яростно выкрикнул Алма, будто выходя из транса и быстро отступая, перечёркивая весь прогресс. — Тебе! Ты… ты.. кто и как…. Ты…

Карма словно задохнулся, спотыкаясь о нехватку воздуха и слов, способных передать его чувства.

— Мне жаль, что я не знаю тебя лучше, но мне никогда не давали возможности, Алма. Прости. Конечно, ты не будешь доверять мне. Страшно подумать, что ты можешь думать обо мне, — он рассмеялся над своим неудачным каламбуром, видно, и в самом деле смущённый и запутавшийся.

— Ничего хорошего, — прямо ответил Алма, прижимая ладонь к груди. — Посмотри на меня! Я…

— Но я хочу помочь тебе. Я должен!

Алма нервно дёрнул головой и оглянулся. Внимательно осмотрел наблюдающих со стороны, затем осторожно и медленно изменил положение, становясь к зрителям полубоком. Готовый среагировать на что угодно.

— Алма, то, что здесь сейчас происходит, это какая-то ошибка. И я сам не понимаю большую часть происходящего, хотя очень хотелось бы, и подозрения созревают быстрее, чем им положено, но… — юноша запнулся, понимая, что уже начал городить не то. Просто произносит вслух свои никому не нужные мысли и сомнения.

Рене только сейчас попыталась выяснить, кто он, но никто сходу так сказать не смог. Пока это её не тревожило. Или она пыталась убедить себя в этом.

— Я постараюсь не причинить тебе боли. Мне жаль, что мы не увиделись раньше. Меня не было, когда ты открыл глаза, когда ты сидел в камерах, когда сходил с ума… Прости, следовало прийти и помочь тебе раньше, но я был слишком далеко и совершенно вне доступа, — с чувством и тихим надрывом произнёс юноша.

— Я понял, — тихо ответил Алма, и совершенно не ясно со стороны было, понял сейчас или ещё в то время, когда Карма рвался куда-то, к кому-то в несуществующее.

— А теперь попробуем разобраться в твоём состоянии? Я хочу знать о тебе. Мне это необходимо так же, потому что... просто… Просто я не желаю, чтобы тебе причинили вред.

Парень неуклюже улыбнулся.

— Я могу помочь тебе. И хочу.

— Уже помог! — только и выплюнул Алма.

—

Не я. И я не знал. И… Это сложная ситуация, сейчас и здесь не объяснить, но я пришёл, как только смог.

— Почему?

— Потому что хотел, как только услышал, прийти, помочь, забрать!

Последние слова взбудоражили зрителей. Недоуменные возгласы послышались один за другим. Но пока прерывать их беседу никто не решался.

Да и беседа после этого стала куда тише, чем раньше, не позволяя слышать со стороны, но здорово нервируя.

— Алма, почему... что случилось с тобой? — зашептал юноша, подходя очень близко к Алме, так, что без труда мог коснуться ладонью. — Ты выглядишь измученным. Почему тебе так плохо? Можешь объяснить?

— Я… — широко распахнутые глаза с огромными чёрными зрачками застыли, вглядываясь лишь в чужое лицо. Возможно, как раз сейчас Алма думал о том, как неминуемо то, что происходило прямо сейчас. — Мне больно.

И ему действительно всё ещё было больно.

— Больно? С тобой что-то сделали, что причинило тебе боль?

Алма отрицательно качнул головой. И постучал пальцем по голове.

— Проблема в голове?

— Голос.

— Голос? — повторили эхом и с непониманием.

— Он причинил мне боль и… и всё ещё… — голос Алмы невыносимо задрожал и стал гораздо громче, что услышали другие, — он всё ещё там!

Карма схватился за голову, будто пытаясь прогнать кого-то назойливого, засевшего в черепной коробке и пытающегося свести его с ума.

— Где твоё оружие, Алма?

Карма невнятно качнул головой, и парень двинулся в указанном направлении, действительно вскоре обнаруживая брошенное копьё. Замер над ним, пристально разглядывая и не обращая внимания на подошедшего сзади Алму. И на то, что творится среди зрителей, уже догадавшихся, что что-то пошло не так.

— Она причиняет тебе боль, да? — заглянул в глаза Кармы парень.

Алма кивнул.

— Племяшку бы сюда, — пробормотал юноша себе под нос.

Затем выпрямился и громко, совсем другим, угрожающим, ясным и громким голосом произнёс:

— Иди-ка сюда, ублюдок!

Тишина была ему ответом.

— Да ладно, ты думаешь, я такой тупой? — развернулся парень, приглашая Алму держаться у себя за спиной. — Ты же не думал отсиживаться там вечность, Апокриф?

— Апокриф? — удивлённо зашевелились среди людей.

— Да что здесь происходит?

— Среди нас есть не человек?

И голоса эти, смятение, что не позволяло действовать, приносило парню неописуемое счастье.

— Что, так до конца и предлагаешь мне искать тебя среди людей? Прости, но твоя маскировка сейчас пойдёт прахом, как и многие иные труды! — снова закричал он. — Или ты реально полагал, что причинишь боль этому дитя, и это тебе с рук так просто сойдёт? Или тебе нужно «особое приглашение»?