Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
— Нет, просто я не знаю, к какому цвету их отнести, порой они выглядят темнее.
— А мокрые почти чёрные. Эй, если тебе нужно точное название цвета, пойди проконсультируйся у художников, что ли. И убери свою лапу с моей головы, больно!
— Извини, — осторожно выпутывая когда-то успевшие запутаться пальцы, отозвался Тики. — Может, это причудливый темно-светло-оранжевый?
— Апельсины оранжевые. Смирись, ты не модельер, ты не знаешь нормальных названий цветов.
— А ты?
— А я тоже не модельер. У нас этим Узы занимаются, судя по количеству странной одежды, что не сошьёт
— А как они полагают о твоих волосах?
— Рыжие. Или каштановые с рыжиной. С медным отливом, — ответил Аллен, подозрительно поглядывая на Тики. — Медными и называют. С какой темы ты так профессионально соскочил, что я даже и не запомнил?
— Я же профессионал, я и сам забыл, — мужчина пожал плечами.
— Ладно, что с мельницей ещё?
— Ничего особенного. Мы обнаружили её благодаря акума, а другим невдомёк, что здесь и впрямь странное творится.
— Это всё слишком напоминает сказку.
— И это одна из причин, по которой Чёрный Орден всё ещё не нашёл это место, — отбрасывая недокуренную сигарету в сторону и притаптывая её ногой, отозвался мужчина. Аллен проследил за его движениями и усмехнулся.
— Зато теперь они могут найти это место по следу из окурков.
— Мне казалось, ты не против, чтобы я курил, нет? У меня была нервная неделя, я расслабляюсь. Тишина, природа, отсутствие людей — красота.
— Я здесь.
— А ты человек, Малыш?
— Когда последний раз проверял, вроде был, — невозмутимо отозвался Аллен.
— Твой тест неправильный. Или ты проверялся слишком давно. Давай, будем выходить, а то эта вертушка меня уже задолбала свистеть и звать нас.
Тики имел в виду акума в виде большой юлы, который выступал в этом деле, как проводник. И свист этого создания был действительно весьма раздражающим.
— Значит, мы уходим дальше в лес?
— Да, мой дорогой. Готов попрощаться с цивилизацией?
— Почему именно с тобой я хожу по таким заброшенным и заросшим местам? — отряхиваясь, Аллен соскочил с поваленного дерева, так же поправляя застёжки на его перчатках. Он жуть как хотел увидеть любую другую чистую силу. Больше он желал только встретить настоящего экзорциста и увидеть, как они управляются со своей чистой силой, ведь она, по уверениям Ноев, была ещё и совершенно разной!
— Судьба такая. Юла, или как там тебя, сиди здесь и не суйся, пока я тебя не позову, понял? — Тики даже не повернулся к акума и не особо вслушивался в заверения услужливого создания, что всё будет сделано, как надо.
Раздражать Ноев никому не хотелось.
Разве что Аллену иногда.
Через пятнадцать минут продирания сквозь бурьян он наконец-то припомнил, что Тики точного расположения мельницы не знает. А из ориентиров только — «если выйдите на скалу – поворачивайте от нее направо, вы прошли мимо».
В общем, они могли бродить здесь немало времени.
Разговор как таковой не получался. Аллен сам себе казался слишком глупым для подобного, мысли нужные в голову не шли, а уточнять о чистой силе не хотелось, пусть будет для него хоть парочка сюрпризов сегодня.
— Как вообще можно ловить ветер среди такого бурьяна? — отдёргиваясь от очередного колючего кустарника, поинтересовался Аллен.
— Как чистая
Последнее предложение испортило всю речь своей непосредственностью и искренностью, и Аллену захотелось врезать Тики чем-нибудь в затылок. Только вот…
Вот они и впрямь, может быть, шли ещё и в гору, а под ногами была совсем заросшая, ухабистая местность, так что мальчик начал уставать, и догнать Ноя, чтобы врезать ему, было слишком уж энергозатратно.
Время шло, солнце, почти не видимое отсюда, явно начало клониться к закату, становилось ещё темнее, чем прежде. И всё чаще Аллен спотыкался, едва не падая. А после одного неловкого падения Тики стал идти совсем рядом, готовый поддержать в любой момент. Но когда его нога зацепилась за очередную дикую растительность, и Уолкер едва не полетел головой вперёд вместе с Тики, за талию которого он попытался ухватиться, Ной, не реагируя на протестующие возгласы, перехватил мальчишку под колени и поднял на руки.
— Так будет в три раза быстрее, — заявил он, сталкиваясь с огромными глазами Аллена.
— Ась? Я не ребёнок, чтобы меня на руках носить! — вопреки словам мальчик уцепился за мужчину, перекидывая руки через голову.
— Не только детей на руках таскают, — невозмутимо отозвался Тики.
Аллен почувствовал, что его щёки горят.
— Эй… ты… ты идиот! Ты хоть понимаешь, о чём я мог подумать! Я, как ты заметил, живу с Узами!
— Я отлично это помню.
— В смысле? Так.. стоп, ты что, специально это с такими интонациями ляпнул, скотина? Вот… вот придём домой, и кто-то узнает, что ты меня домогался.
Тики подавился воздухом.
— Да ладно, Малыш. Всего лишь хотел увидеть, как ты отреагируешь. Ты так мило краснеешь.
— Я тебе сейчас врежу.
— И я тебя выроню.
Аллен капитулировал, уткнувшись пылающим лицом мужчине в плечо.
— Почему мы не могли переместиться сюда сразу же? — спросил он некоторое время спустя.
— Место не подходящее. И вообще, кто кого несёт и почему ноешь ты?
— Ты меня несёшь. И тебе это должно нравиться.
— Узы тебя испортили, — не признаваться же, что было что-то интересное в том, чтобы нести мальчишку на руках?
— И я ною за нас двоих. К тому же, я ребёнок.
— Угу, ребячливее некуда, — поудобнее перехватывая мальчишку, Тики приостановился, выглядывая что-то подозрительное в тени деревьев. — Особенно от общения с Узами.
— Узы тоже дети. Не приставай к ним.
— Мы нашли её. Давай…
Тики наконец-то отпустил Аллена на ноги, и мальчик был даже немного недоволен. Ноги противно заныли. Всего-то день прогулки по лесу, пусть даже непроходимому лесу, а он так устал. Непорядок.
А вот мельница и впрямь стояла, деревянная, высокая, почерневшая от сырости и старости. Зелёные стены, покосившаяся дверь, пара забитых окон и уходящая в вышину башня. Лопастей-то не было уже, конечно, а вот пара брёвен поворотного механизма уцелели. И застряли между ветвей проросшего рядом дуба.