Экзорцист. Утроба Ведьмы
Шрифт:
Смотря на ничего непонимающую Аврору, Мария совершенно не понимала, что делать. Она стояла с покрытой головой, в серых одеждах и распятием на груди. Такая маленькая и беззащитная, что Марии стало как-то не по себе.
Как можно сказать влюблённой Авроре, что по её вине, Михаэля больше нет, и что он больше никогда не вернётся. Никогда не навестит её, никогда не улыбнётся ей и никогда не обнимет…
Казалось, если она сейчас заговорит, то просто предаст её. Разорвёт на мелкие осколки
Как же люто не хотелось, что бы Аврора её возненавидела. Не хотелось, что бы начала презирать!
Вот только, чем дольше она молчала, тем сильнее её разъедало чувство вины:
— Прости меня, Аврора, — растерянно тряхнула головой, не в состоянии смотреть ей в глаза. — Прости меня Аврора, я не хотела, что бы так вышло. Прости.
— О чём это ты? Я не понимаю…
— Михаэль… — проговорила онемевшими губами, не слыша собственных слов из-за звенящего в голове эха. — Из-за меня его забрали в Ад.
Несколько секунд, Аврора смотрела на неё непонимающим взглядом, отказываясь поверить в то, что только что услышала.
— Его забрали? — растерянно тряхнула головой. — Не понимаю. О чём ты говоришь, Мария? Не понимаю…
— Его забрали демоны, Аврора. Демоны… Мы проиграли и… — запнулась она, с трудом выдавливая из себя слова. — Они забрали Михаэля в Преисподнюю.
— Забрали… — слегка пошатнулась послушница, не в состоянии устоять на ватных ногах. — Что? — отрешенно посмотрела куда-то в сторону, словно что-то привлекло её внимание. — Забрали?…
— Прости меня, — подскочила к ней Мария, не позволяя упасть. — Прошу, прости меня…
Но Аврора уже ничего не слышала. В ушах зазвенело, а ноги предательски подкосились, заставляя Марию подхватить её, удерживая в объятьях.
Не думала о том, как всё это выглядит, Аврора беспомощно хваталась за её куртку, рыдая у неё на груди.
Откровенно. Навзрыд.
Так искренне. Отчаянно и честно. Что Марии стало не по себе.
Ну почему же она так не может? Почему не может выпустить наружу всю свою боль? Почему носит её в себе будто ребёнка?
Несколько раз Аврора хотела вырваться, кричала на неё и даже умудрилась ударить, но Мария всё равно продолжала удерживать её ровно до тех пор, пока она наконец-то не успокоилась.
Никто из двоих не знал, как долго это продлилось, сколько времени утекло, но никто из них не хотел возвращаться в свою сломанную реальность. Что теперь красовалась перед ними с изуродованным в шрамы лицом. Ужасающая реальность, которую до боли в висках хотелось уничтожить, и которую ни коем образом, ни одна из них не могла изменить.
— Я понимаю как тебе сейчас больно, — с холодным отчаяние проговорила Мария, когда та, наконец-то перестала всхлипывать, — прекрасно понимаю.
От этих слов Аврору передёрнуло. Подняв на Марию наполненный отчаянием и злостью взгляд, она снова ударила её, царапая щеку острыми ногтями.
— Ненавижу! — оттолкнувшись от неё Аврора, убегая в храм.
В первые несколько секунд Марии хотелось побежать следом, но взяв себя в руки, она осталась на месте. Стараясь с достоинством принять, что мир вокруг неё начинает рушиться. Медленно разваливаясь на части.
Несколько монахинь с послушницами, прошло мимо, с любопытством и осуждением разглядывая Марию. Может это было из-за покрасневшей, поцарапанной щеки. Может из-за того что они видели как она обнимала Аврору. Сейчас её это мало заботило.
Не зная как долго, она так стояла, бессмысленно смотря в землю, Мария неспешно побрела обратно. Совершенно не понимая, как им теперь жить дальше.
Аврора уже стояла возле ворот рядом с Филиппом. С убранными в косу волосами, одетая в невзрачную серую накидку она казалась совсем ещё ребёнком.
Ничего не сказав, Мария протянула руку, забирая у неё сумку, которая, как и ожидалось, оказалась практически пустой. По крайней мере, уж до неприличия лёгкой.
— Поскачешь со мной, — накинув на себя плащ, Мария протянула Авроре руку, помогая взобраться на Рэйвена и быстро села позади неё. — Удобно?
— Да.
— Держись крепче.
Когда они прибыли в Легль, была едва ли не полночь, из-за чего пришлось остановиться на первом попавшемся постоялом дворе.
— Две комнаты, — подошла Мария к стойке. — Одну для святого отца и одну для нас с девушкой.
Довольно старый, но всё ещё крепкий хозяин бросил не довольный взгляд, на платье Авроры, понимая, что этот юноша собирается ночевать в одной комнате с послушницей. Лица её он не видел из-за капюшона, который Мария специально не позволила ей снимать, понимая какое внимание та способна привлечь своей внешность.
Но так как священник и бровью не повел на подобное заявление, уж он и точно не мог. Всё-таки дела церковные, на то они и дела церковные, чтобы в них не совали нос непосвященные.
— Что у вас есть из еды? — заглянула Мария ему за спину, шаря по кухне изучающим взглядом.
— Печёная репа и жаркое.
— Похлёбку из зайца приготовите, если я вам его принесу? — Михаэль никогда не позволял ей есть жаркое в дешевых трактирах. Подобное мясо являлось скорей отбросом, чем полноценной едой.