Ел я ваших демонов на завтрак! Том 2
Шрифт:
Сейчас бревно стояло, прислонённое к стене.
Я представил, как оно падает и по пути придавливает несколько человек.
Блин! Да их раздавит нафиг! Почему тогда бревно стоит, а не лежит, чтобы его было легко взять, к примеру, впятером и положить в держатели? Магия? Какая?
Но придумать версии, почему именно так хранится засов и как оно в случае необходимости отправится на ворота, я не успел. В воротах открылась небольшая дверь и вышли двое служивых — один долговязый со следами разгульной жизни на лице — с одутловатостью, свойственной любителям крепких напитков.
Шого передал им меня, обменялся дежурными фразами и ушёл.
Я вспомнил, как перед ним вытягивались стражники в восточных воротах, сравнил, как вели себя тут, и понял, что ведомства разные. Для этих он не был старшим по званию, которому нужно оказывать какие-то почести.
Ну что ж, ещё одна деталь этого мира.
Внутри горел яркий свет. Когда я шагнул внутрь, дверь за мной закрылась и тут же задвинулся засов — поменьше, чем снаружи, но тоже внушительный. Точнее, его задвинули двое стражников, которые охраняли ворота изнутри.
Пока мои глаза привыкали к свету, меня тщательно обыскали.
Я не сопротивлялся. С одной стороны, меня предупредил Шого, а с другой, мне нечего было скрывать — оружие я не брал, ничего запрещённого при мне не было. При мне вообще ничего не было, кроме одежды.
Мне приказали раздеться.
Хотелось послать стражников куда подальше, но я сдержался. Разулся, снял рубаху и штаны.
Сказать, что я чувствовал себя беззащитным, было бы неправдой.
Да, конечно, тело у меня ещё оставалось слабым! Но в запасе всё равно было несколько сюрпризов, которые очень удивили бы охранников.
Правда это очень быстро вышло бы мне боком — я не смог бы справиться даже с теми шестью охранниками, которые находились сейчас в этой комнате. И я был абсолютно уверен: если начну сопротивляться, то прибегут ещё…
Я мог бы побузить, но не они мои противники! Мне завтра в академию нужно отправиться здоровым и полным сил. В идеале отдохнувшим и сытым. Хотя на последнее я не рассчитывал.
Едва я подумал, что не они мои противники, как спину обожгло ударом хлыста.
— Какого?.. — начал было возмущаться я, как тут же словил от педанта зуботычину.
«Не спорь с охранниками!» — вспомнил я Шогу, и заткнулся.
На следующие удары хлыстом я только крепко сжимал зубы.
Я видел, что охранникам хочется, чтобы я начал сопротивляться, чтобы у них был повод отходить меня от души. Но я им такой радости не доставил. Я терпел. Но запомнил в лицо каждого, кто был в этой комнате. Особенно того, который бил! Ох, как я запомнил его рябую брылястую рожу! И мелкого начальника педанта запомнил — вон как глазки садистски блестят! И долговязый алкоголик, ухмыляется, гад — его я тоже запомнил! И тех двоих, что у двери — делают вид, будто их это не касается. Касается, мальчики! Ой, как касается! Как и того, который сидел за столом и с интересом наблюдал за мной, готовый записать все мои противоправные действия…
Я
Но, сука, как же больно!
Хлестали грамотно — так, чтобы причинить максимум боли. И потому терпеть становилось всё сложнее.
Я мысленно крыл их всех матом. И от того момента, чтобы использовать магию и приказать прекратить, меня удерживали только слова Шого: «Охранники очень не любят заключённых, которых присылают из храма Всеблагой».
А это значит, они ждут не только того, чтобы я начал сопротивляться, но и того, чтобы я проявил магию. Наверняка они знают о моей способности и готовы к ней. Не зря же малышка Анита самолично хлопотала за меня.
Не дождутся! Я не дам им повода сорвать на мне свою злость.
Послышались шаги и в комнату зашёл их командир. Я это понял по тому, что тот, который хлестал, моментально опустил хлыст и поклонился вошедшему. И остальные охранники тоже повскакивали и склонились перед вошедшим.
— Что здесь происходит? — спросил вошедший.
Его форма отличалась от формы надзирателей. Судя по фуражке, шинели и катане с вакидзаси за поясом, явно офицер. У остальных-то были только дубинки. И форма у остальных была сильно попроще.
— Господин Дэнки! Объясняем заключённому, что Всеблагую необходимо уважать! — отрапортовал садист-педант.
— Прекратить! — приказал офицер и я посмотрел на него с благодарностью.
— Есть прекратить! — надзиратели снова согнулись в поклоне.
Тот, что сидел за столом, достал робу заключённого и швырнул мне.
Я чуть не уронил одежду — от движения кожа на спине вспыхнула огнём.
Ничего! Раны заживут, а моя ненависть к надзирателям окрепнет!
Офицер Дэнки дождался, пока я, морщась, натяну длинную полосатую рубаху.
— В камеру его! — приказал он.
Я тут же зашипел от тычка в спину.
Открыл было рот рявкнуть на надзирателя: «аккуратнее!», как увидел на груди у офицера эмблему — летучую мышь с двумя клинками в крыльях.
Авторская рубрика «Всё для лайков, всё для комментов»
Майор ненавидел тех, кто издевается над пленными. Если он замечал такое среди своих бойцов, то в первый раз объяснял кулаками. Но если замечал повторно, то списывал нахрен к чертям собачьим за профнепригодность. Потому что если ты не в состоянии держать в узде своих демонов, то можешь подставить всю группу. А это в лучшем случае сорванное задание.
Глава 4
В камеру я шёл на негнущихся ногах. А в голове крутилось: офицер Дэнки. Офицер с эмблемой рода Такаги на груди. Дэнки Такаги.
Получалось, представитель клана Такаги не просто работал в тюрьме! Он был в офицерском составе! И не потому ли он прекратил издевательства надо мной, чтобы потом самолично меня убить. Да уж, Шого! Тут не вполглаза спать надо, а всю ночь держать ушки на макушке! Да и то, поможет ли?
Освещение в тюремных коридорах было яркое, словно для того, чтобы заключённые не сомневались — они тут как на ладони.