Ел я ваших демонов на завтрак!
Шрифт:
Я решил сначала осмотреть первый этаж, поэтом принял влево и пошёл по коридору.
И действительно, первая дверь вела на кухню, объединённую с просторной столовой. Первый объект найден.
Заглянул, оценивая обстановку. Неплохо так — в столовой за одним столом свободно уместилось бы человек двадцать. Всё чистенько, миленько, в цветочках-рюшечках. Рабочая зона тоже норм — явно не очаг с открытым пламенем. Электричество? Может быть, хотя проводов на улицах города я не заметил.
Два широких
Глянул мельком на женщин.
У них было такое счастливое выражение, как будто дитёнок в первый раз самостоятельно на горшок покакал.
Лядь! Я этого не выдержу!
«Спокойно, Кизаму, спокойно!» — сказал я сам себе и пошёл по коридору дальше искать второй объект — туалет и ванную.
Найти их тоже не составило большого труда — сразу за лестницей рядышком располагались две двери — одна в ванную комнату, другая в уборную.
Дальше по коридору было ещё две двери — по разные стороны коридора. Может, кладовки или другие хозяйственные помещения — потом разберусь. Сейчас будет подозрительно, если пойду проверять.
Зашёл в туалет и закрыл за собой дверь, отсекая мамочек. Мне требовалось перевести дыхание и расслабиться хоть немного. А то чокнуться можно — такой контроль.
Свет включился автоматически, хотя никаких лампочек или выключателей я не увидел. Толчок представлял собой креслице с подлокотниками и дыркой посередине, поставленное сверху на подобие унитаза. Дерьмо так же смывалось водой из бачка, расположенного сверху.
Долго сидеть было нельзя. Было понятно, что мамочки тщательно следят за всем, что касается пацана. Им что, заняться больше нечем?
Так, спокойно!
Я спустил для виду воду и вышел.
Все три женщины стояли и терпеливо ждали меня.
Дурдом!
Помыл руки в ванной — она, кстати, тоже несколько отличалась от привычной мне. Две каменные чаши — миниатюрная для мытья рук и маленький бассейн, в который вода текла постоянно, как будто ручей заворачивал в дом. И душ рядом — видимо его следовало принять прежде чем лезть в бассейн. Ну или просто один душ, без ванны.
Я умылся и направился в столовую.
— А переодеться? — решилась подсказать женщина, которую звали мама Ишико.
— Зачем! — не понял я. — Мне и так норм.
— Ну уж нет! — возмутилась вторая мамочка. — Ты не можешь так себя вести! Это недостойно сына старосты! Я старалась, шила для тебя одежду, а ты даже не взглянул…
Ненадолго же их хватило. Но, если я хочу свободу, то нужно её отвоёвывать. А потому я сел на стул, откинувшись на спину, скрестил руки на груди и сказал:
— Могу! Я могу так поступить!
Я всем видом продемонстрировал, что подчиняться не буду.
Ха! Я недооценил мамочек!
— Кизаму, сынок, как ты можешь
Блин! Запрещённый приём!
С другой стороны, я понимал: если сейчас поддамся, то моя жизнь превратится в ад. Гиперопека — это страшная вещь.
Я встал.
— Дорогие мои мамочки! — торжественно произнёс я. — Я вас очень люблю…
Я постарался звучать убедительно и говорить вещи, которые от меня ждут. Хотя бы часть того, что от меня ждут… Потому что тройную истерику я не переживу.
Все три женщины с волнением ждали, что я скажу, видимо, происходило что-то из ряда вон выходящее. Настоящий Кизаму скорее всего был очень послушным мальчиком. Его они ломали с рождения. Только почему он такой дрищ, а не откормленный боров, непонятно? Ну да ладно, с этим тоже разберусь позже, а пока нужно было обозначить свои личные границы.
— Я вас очень люблю… — повторил я для убедительности. — Но я больше не маленький ребёнок, которого нужно опекать. Я взрослый мужчина.
И снова вздох умиления:
— Мальчик сказал, что он мужчина, как это мило!
Блин! Это было ни фига не мило! БТР проще подорвать, чем договориться с мамочками!
Я прошёл не одну горячую точку, принимал участие в сотне спецопераций… У меня не дрогнет рука, если нужно перерезать глотку врагу… Но тут!
— Вы меня не слышите, — я старался быть терпеливым. — Я вырос. Всё! Я больше не нуждаюсь…
В комнате повисла звенящая тишина. И я понял: если закончу фразу, как хотел, то это будет последнее, что я сделаю. Мамочки грохнут меня на месте.
— Я нуждаюсь в большей свободе, — нашёл я более дипломатичный ход.
— Наверное, мальчик прав, — мама Юмико повернулась к маме Ишико.
— Да, мальчик вырос, — согласилась мама Ишико.
Я вздохнул с облегчением.
Ага! Рано обрадовался!
Мама Ишико захлопала в ладоши:
— Но как же это мило.
Мама Юмико не сильно отстала от неё.
— Да-да! Как мило!
У третьей тоже глазки заблестели, вот-вот радостно прыгать начнёт. Осталось только, чтоб они взялись за руки и начали кружиться от счастья.
Понимая, что ещё чуть-чуть и я не удержу рвущиеся из души маты, я поднялся и направился на выход.
Мамочки тут же встревожились.
— Кизаму, сыночек, у тебя всё в порядке? Ты заболел? Няня Омоко, срочно позови лекаря, Кизаму заболел.
— Стоять! — заорал я кинувшейся на выход женщине. — Всем стоять! — и добавил уже тише: — Я здоров! Просто я сыт!
Хотелось кричать: «Сыт вашей гиперопекой», но я ещё надеялся решить дело миром.
— Как так сыт? — удивилась мамам Ишико.