Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина
Шрифт:
Кстати, именно во время этого выступления Лигачев произнес знаменитую фамильярно-покровительственную, фамильярно-поучительную, сразу ставшую фольклором фразу: «Борис, ты неправ!» Правда, из официальной стенограммы она почему-то выпала. Возможно, была удалена по просьбе самого Егора Кузьмича: слишком уж велик был вал насмешек, вызванный этой фразой.
Слушаем, однако, Лигачева дальше:
– Есть в его (Ельцина.
– О.М.) выступлении разумные предложения. Но в целом оно свидетельствует о том, что ты, Борис, не сделал правильных политических выводов. Более того, ты представил всю нашу политику как сплошную импровизацию. Вы
– О.М.) и выступлениях делегатов в течение четырех дней, - это сплошные небылицы? Значит, труд партии и народа - напрасный? Ну, позволь, это глубокое заблуждение. А объективно говоря, оно направлено на то, чтобы посеять сомнения, - а этого так ждут от нас недруги за рубежом. Посеять сомнения в правильности проведения политического курса партии. Прости, но мы с тобой тут уже расходимся не только в тактике, но и в стратегии.
Как видим, Лигачев здесь следует старой-престарой советской партократической традиции: любая критика в адрес партийного начальства немедленно объявляется чуть ли не политической диверсией, которая на руку «нашим зарубежным недругам».
И слова всё какие: «правильный политический курс партии»… Каково звучит! Ощущение такое, будто эта партия – какой-то синклит мудрецов, каждую секунду строго выверяющий правильность своего политического курса и ни на миллиметр не допускающий какого-либо отклонения от него.
Далее Лигачев, полемизируя с Ельциным, попытался доказать, что перестройка идет замечательно, но, кроме общих слов, не смог ничего из себя выдавить:
– Политика перестройки - это дело как вашей, так и моей и моих товарищей жизни.
– История так поставила вопрос: либо - обречь страну на дальнейшее прозябание, либо - обрести силу и вырваться вперед, к прогрессу.
– Теперь о темпах перестройки… Перестройка является трудным и длительным процессом. И очень важно, товарищи, не уклоняться от назревших проблем, решать их энергично, по-новаторски, но без наскока и осмотрительно, учитывая последствия. Политикой заниматься - это, извините, не щи хлебать. Вместе с решительностью должна быть, обязательно должна быть осмотрительность.
И т.д. и т.п.
Что касается «набивших оскомину ссылок на блестящий томский опыт», о которых пишет Вадим Медведев, Лигачев этому своему «блестящему опыту» противопоставляет будто бы никудышную работу Ельцина в Свердловской области:
– Уже более десяти лет, как область, в которой я работал с товарищами, участвующими в конференции, снабжается продуктами питания целиком и полностью за счет собственного производства (ну чем не северокорейское чу-чхе! – О.М.), причем по хорошему рациону, а ты, Борис, работал секретарем обкома девять лет и прочно посадил область (Свердловскую.
– О.М.) на талоны.
Это уж как-то совсем по-кухонному: «А ты на себя-то, на себя-то в зеркало посмотри!»
Между прочим, в начале своего выступления Лигачев совсем по-другому оценил работу Ельцина в Свердловске:
– Борис Николаевич Ельцин - человек энергичный, имел… большой опыт в руководстве видной, всеми уважаемой в нашей партии Свердловской областной партийной организации. Эту
Какая же «всеми уважаемая», если «прочно посадила область на талоны»? Видно, к середине своего выступления Лигачев уже забыл, что говорил в начале.
Отвечая на этот лигачевский выпад, один из делегатов конференции, свердловчанин, потом скажет, что такого хорошего положения с продовольствием в городе, какое было при Ельцине, сейчас, к сожалению, нет.
Лигачев продолжает свою речь. И снова наскоки на Ельцина по принципу «Сам дурак!»:
– Ельцин на пленуме ЦК обвинял секретариат ЦК в том, что сам насаждал в Московском горкоме партии… Будучи секретарем горкома партии, он не бывал на заседаниях секретариата.
Наконец, в который уже раз, - о ельцинских интервью:
– В процессе дискуссий сталкиваются разные точки зрения, и это замечательно. Это нормально. Но плохо, когда коммунист, член ЦК, не получив поддержку партии, апеллирует к буржуазной прессе… По-видимому, хотелось товарищу Ельцину напомнить о себе, понравиться. О таких людях говорят: никак не могут пройти мимо трибуны. Любишь же ты, Борис, чтоб все флаги к тебе ехали! Слушайте, если без конца заниматься интервью, на другое дело времени и сил не останется.
Самого-то Лигачева зарубежная пресса не особо балует своим вниманием. Если и пишет о нем, то в основном негативно как об одном из вожаков консервативного, реакционного крыла КПСС. Но он, по его словам, как поэт Некрасов, «ловит звуки одобренья не в сладком ропоте хвалы, а в диких криках озлобленья».
Речь Лигачева была завершена под «продолжительные аплодисменты». Удивляться тут не стоит: сторонников у него на партконференции было предостаточно. Другое дело реакция за пределами ее стен. Как писал Вадим Медведев, выступление Лигачева «лишь прибавило очков Ельцину».
Медведев уверяет, что, в отличие от Егора Кузьмича, Горбачев на этот раз реагировал на выступление Ельцина несколько иначе, более «уравновешенно» и спокойно, настаивая, что «дискуссия с Ельциным – это вещь не чрезвычайная, а вполне вмещающаяся в рамки партийной демократии».
Впрочем, я не уверен, что эти слова Горбачева были искренними. Он нередко говорил одно, то, что соответствовало его имиджу политика-демократа, которым он дорожил, а «за кулисами» действовал по-другому. В любом случае, если он и не хотел, чтобы на партконференции разгорелся скандал вокруг Ельцина, то главным образом потому, что действительно понимал: единственным результатом этого скандала будет еще более возросшая популярность Ельцина.
А с другой стороны, может быть, где-то в подсознании генсек, испытывал «чувство глубокого удовлетворения» от того, что ему самому не пришлось выступать с ответом Ельцину (в конце концов, его, наверное, надо было все же как-то «осадить»), - эту работу взвалил на себя Лигачев.
Впрочем, в заключение конференции Горбачев тоже высказался о Ельцине. Но об этом чуть позже.
Видимо, по сценарию, «мощную» атаку Лигачева должна была поддержать легкая кавалерия - с короткими речами, в том же духе, должен был выступить ряд других делегатов. Естественно, сочли, что лучше всего, чтобы это сделали делегаты из Свердловска и Москвы, которые, – одни раньше, другие позже, – побывали «под рукой» у Ельцина и ощутили всю тяжесть этой руки.