Ельцын в Аду
Шрифт:
– Ладно, мои шедевры изъяли понятно почему. А Дюма-то за что?
– проявил интерес Ницше.
– А за компанию! По глупости! Она и Корнея Чуковского считала опасным. Владимир Ильич, Вы «Мойдодыр», «Бибигон», «Муха-цокотуха», «Тараканище» читали?
– Дурацкий вопрос, Иосиф Виссарионович! Я все больше марксистскую, научную и прочую серьезную литературу штудировал! А из художественной — только хорошие книги для взрослых!
– Тогда спросите у своей супруги, почему она сочла эти безобидные аполитичные детские стишки идеологически враждебными? На «Тараканище» я лично еще мог бы обидеться: там главный антигерой усищами
Верная спутница Ленина была не в состоянии ответить – ее душил стыд.
– Ставлю на голосование кандидатуру товарища Крупской насчет принятия ее в СНК. Считаю, что, несмотря на некоторые политические ошибки, она достойна остаться помощником Владимира Ильича на время Адской Революции, - подвел черту под обсуждением Сталин.
Все проголосовали «за».
– Как насчет Анны Ильиничны и ее мужа Марка Елизарова?
– спросил Дзержинский.
– «Из родственников Ленина, пожалуй, Анна Ильинична лучше других...», - выразил свое мнение Молотов.
Ильич согласно покивал фуражкой на призрачной голове:
– «Ну, это башкистая баба, - знаете, как в деревне говорят, «мужик-баба» или «король-баба»... Но она сделала непростительную глупость, выйдя замуж за этого «недотепу» Марка, который, конечно, у нее под башмаком... Елизаров ничего не понимает, хотя он и практик, но в голове у него целый талмуд, в котором он не умеет разобраться...»
Г. Соломон: «И действительно, Анна Ильинична – это не могло укрыться от посторонних – относилась к нему не просто свысока, а с каким-то нескрываемым презрением, как к какому-то недостойному придатку к их семье. Она точно стыдилась того, что он член их семьи и ее муж... После большевистского переворота он, по настоянию Анны Ильиничны и Ленина, стал народным комиссаром путей сообщения и не скрывал от меня, что не разделяет ленинизма и очень здраво критически относился к самому Ленину».
– Это не совсем так, - опроверг своего давнего оппонента Ильич. Намек был понят, и двое его родичей вошли в состав РВК.
– Дмитрий Ильич Ульянов, - назвал очередного кандидата Феликс Эдмундович.
– «Дмитрий Ильич был недалекий. «Питух» хороший. Выпить любил», - выдал новую сплетню Вячеслав Михайлович.
– Дмитрий, безо всякого давления с моей стороны, - вспомнил Старик, - получил пост заместителя наркома здравоохранения в Крыму. «Эти идиоты, по-видимому, хотели угодить мне, назначив Митю... они не заметили, что хотя мы с ним носим одну и ту же фамилию, но он просто обыкновенный дурак, которому впору только печатные пряники жевать...» Однако политически вполне благонадежен...
Члены Политбюро Митю, как и Аню, приняли...
– Мария Ильинична, - огласил Дзержинский еще одного родича вождя.
Г. Соломон: «Младшая сестра Ленина, Мария Ильинична Ульянова, с давних пор состоящая на посту секретаря коммунистической «Правды», всегда в своей собственной семье считалась «дурочкой», и мне вспоминается, как Анна Ильинична относилась к ней со снисходительным, но нежным презрением. Но сам Ленин отзывался о ней вполне определенно.
– «Ну, что касается Маши, она пороху не выдумывает, она... помните в сказке «Конек Горбунок» Ершов так характеризует второго и третьего братьев:
«Средний
«Третий просто был дурак...»
И тем не менее М.И. Ульянова, по инициативе самого Ленина, еще в добольшевистские времена была назначена секретарем «Правды». Впрочем, она является на этом «посту» лицом без речей, но, как сестра «самого», она все-таки окружена известным ореолом...».
Оппозиционера дополнил верный ленинец Молотов:
– «Мария Ильинична... Бухарину с-сочувствовала. Та совсем б-была под обаянием Бухарина, любовалась им, была ближе к нему, чем к Ленину, и, если бы не Ленин, п-перешла бы в правые. Но она не пошла за ним, хотя в душе б-была бухаринкой. А ведь сестра Ленина, п-преданная большевичка. Настолько сильна эта т-тяга вправо!»
Впрочем, негативные отзывы двух антагонистов не помешали Мане стать участницей нового грандиозного ленинского проекта.
– Что-то уж больно сурово Вы о своей семье отзываетесь, - сухо бросил Ницше.
– Я говорю только правду!
– «Правда, сказанная злобно, лжи отъявленной подобна», - прокомментировал Вильям Блейк.
– Неужели Вы ни о ком из своих родных, кроме казненного старшего брата Александра, не сказали доброго слова?!
– не унимался автор «Заратустры».
– Мой отец был исключительно добрым и порядочным человеком. А мама... Она - святая! Она не была революционеркой, но помогала и мне, и сестрам, и братьям. Поэтому мои родители в отличие от всех своих детей там – НАВЕРХУ, - грустно ответил Ильич.
Г. Соломон: «...Вспоминаю, что он несколько раз говорил о своей матери, и, всегда резкий и какой-то злой, он, поразительно для всех знавших его, как-то весь смягчался, глаза его приобретали какое-то сосредоточенное выражение, в котором было и много теплой, не от мира сего, ласки, и просто обожания...»
Несмотря на такую замечательную характеристику, а скорее, именно благодаря ей, ни отец, ни мать Ленина в новый Совет Народных Комиссаров не попали... Родители Сталина тоже не удостоились этой чести – по обратной причине. Когда Жданов предложил их кандидатуры, его в очередной раз обозвали идиотом, а Хозяина (заодно со всеми собравшимися) стал нестерпимо жечь адский мучительный огонь.
... Семья сапожника Виссариона Джугашвили была обижена судьбой и Богом. Два старших сына умерли младенцами, Иосиф родился слабеньким. Чтобы выжил, мать обещала его Всевышнему – он должен был стать священником. Отец Бесо был алкоголиком и драчуном, бил жену и Сосо, как в детстве прозвали будущего диктатора.
Врач Н. Киншидзе: «Однажды пьяный отец поднял сына и с силой бросил его на пол. У мальчика несколько дней шла кровавая моча».
Сначала Кокэ убегала с ребенком, потом начала драться со слабеющим пьяницей – мужем. Он уехал в Тифлис из Гори.
Подруга матери Сталина Хана Мошиашвили: «Жуткая семейная жизнь ожесточила Сосо. Он был дерзким, грубым, упрямым ребенком».
– В детстве я действительно «был капризным, иногда плакал», - признался Вождь.
– Иосиф Виссарионович, - дал свой комментарий невидимый Троцкий, - «... порки, которые задавал Вам отец в детстве, изгнали из Вашего сердца любовь к Богу и людям... Незаслуженные ужасные побои сделали мальчика таким же угрюмым и бессердечным, как его отец».
Душе Ельцина при виде побоев, которые пьяный Бесо наносил маленькому Сосо, в очередной раз стало страшно и гадостно.