Ельцын в Аду

Пульвер Юрий Евгеньевич

Я передам им наверх свое послание, - не уступал ЕБН.
– В вещем сне... A если уж случится самое худшее, возьму в свою зону - она, как я понял, начинает формироваться...

Ельцинская Россия - это только искореженное отражение СССР, - объяснил Иосиф Виссарионович.
– Ты мучил своих родных там - будешь мучить и у себя в зоне.

Это все же куда лучше, чем над ними будут издеваться ты или Берия!

Спорный тезис, - зафилософствовал Ницше.
– По-моему, от своих терпеть муки куда обиднее и больнее, чем от чужих.

Ельцин тоже был мастером выдавать неординарные решения

и никогда не боялся менять курс. И сейчас доказал это:

А почему бы вам всем вместе со мной не раскаяться, не обратиться к Богу, не попросить прощения у Него - и восстать против Дьявола? Тогда я к вам с радостью присоединюсь...

Так мы и готовим революцию в аду!
– заявил Ильич.

Вы собираетесь совершить ее для установления своей власти, а не Божьей!

Ленин в очередной раз доказал, что как полемисту ему не было равных:

Если любая власть от Творца, то, если и когда мы захватим власть, она сразу станет Божьей!

Ельцин не смог ответить толком, поэтому прибег к излюбленному приему: обвинил собеседника в

демагогии. Укор этот тут же вернулся к нему бумерангом:

Не Вам, господин перебежчик в буржуазный стан, уличать кого-либо в демагогии! Это все равно что шакалу ругать лису за мясоедство!

Ладно, не будем спорить о терминологии, понимаш! Вы по сути принимаете мое предложение или нет?

Тут в разговор встрял российский философ Владимир Соловьев:

– «Христианство учит отдавать свое, а социализм - брать чужое». По плану Вседержителя из хаоса был создан мир. По плану Ленина-Сталина из мира возродится хаос. Так что их обращение к Христу совершенно невозможно!

В кои-то веки господин буржуазный философ архиправ, и предложение мне перейти в религиозный стан мог сделать только «идиот мысли», у которого «туманом голову заволокло». Всю жизнь я боролся с религией, этим, по меткому выражению Маркса, «опиумом для народа» - и теперь вдруг поворот на 180 градусов? Это невозможно. Что подумают о Ленине сотни миллионов российских граждан и зарубежных пролетариев, убитых и убивших ради моих богобоческих идей?

М-да, смешно даже представить себе такое, - разулыбался Ницше.

«Я вовсе не нахожу ничего смешного в заигрывании с религией, но нахожу много мерзкого...»

Если вы раскаетесь, мы вас простим и будем молить за вас Господа, - заявили с неба 28 мучеников-епископов, погибших в первые четыре года после революции.

Ленин и Сталин молчали...

В январе 1918 года население Святой Руси, кстати сказать, почти поголовно православное, начало осквернять храмы и монастыри. Впрочем, в Москве местные «якобинцы» и «санкюлоты» положили тому пример еще во время захвата Кремля в ноябре 1917 года. «Летучие отряды» во время «продовольственной диктатуры» истребляли сельских священников. К концу 1918 года закрыли 600 монастырей. Монахов перестреляли. И в 1919 году продолжали в том же духе.

Молотова «прошибло» на ностальгию:

«1921 год, начало нэпа, голод. Зашел разговор - нужно покупать хлеб за границей. Для этого необходимы ценности. Ленин говорит: надо, чтоб церковники помогли. Если эти ценности мы заберем, попы будут поспокойней себя вести. Если начнут сопротивляться - опять-таки нам выгодно,

они на этом подорвут свой авторитет: держатся за свои богатства, когда народ голодает. В любом случае мы выиграем с точки зрения борьбы с религиозными настроениями».

Оказывается, это Вы, герр Ульянов, подложили идеологическую антицерковную базу под грабительскую практику российских народных масс! Похвально!
– одобрил великого пролетарского трибуна - безбожника великий буржуазный философ-антиклерикал - И логично! Поскольку идеологии марксизма придается характер Священного Писания, то религия становится силой враждебной.

Наиболее характерной в этом аспекте явилась написанная в марте 1922 года моя работа «О значении воинствующего материализма», - похвастался Ленин.
– На долгие годы она стала каноническим пособием по охоте за «идеалистическими еретиками». Самое главное в ней - слово «воинствующий». Уже там у меня были конкретные личности - профессоры Р. Виппер и П.Сорокин. С ними и целой армией им подобных господ я призвал вести священную войну. Как раз в это время мы вели операцию по изъятию церковных ценностей.

Церковь хотела сотрудничать с «Помголом». Ей запретили. Зато 23 февраля 1922 года вышел декрет ВЦИК о насильственном изъятии церковных ценностей - в помощь голодающим. В секретном письме членам Политбюро я писал: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией^ не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления».

19 марта 1922 года я уточнил: «Чем большее число представителей духовенства и реакционной буржуазии нам удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы они на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении не смели и думать... Крестьянские массы будут либо сочувствовать, либо окажутся не в состоянии поддержать духовенство».

Мы сознательно провоцировали: не разрешая отдать ценности добровольно, устраивали погромы храмов. Это вызвало сопротивление во многих местах. В ответ в марте 1922 года по моему приказу начались групповые аресты, показательные процессы и расстрелы духовенства. В 1922 году только по суду уничтожили священников 2691, монахов и монахинь - почти 6 тысяч. В СЛОНе без всякого судебного фарса ликвидировали не меньше 15 тысяч церковнослужителей.

Конфискованное церковное имущество было вместе с другими драгоценностями царского времени продано для закупки оборудования и оружия за рубежом, для поддержки неудавшейся немецкой революции 1923 года.

В ноябре 1921 года компартия Германии получила 5 тысяч марок золотом. Товарищ Фрунзе увез миллион рублей золотом Кемалю Ататюрку на развитие революции в Турции. В марте 1922 года (когда начиналась кампания по изъятию церковных ценностей) по бюджету Коминтерна распределили 5 536 400, а через внебюджетные фонды - 600 тысяч золотых рублей на революцию в Корее, 13 тысяч - компартии Эстонии, 15 тысяч - компартии Финляндии, 20 тысяч - компартии Латвии. Ну, и еще нужно было кормить 2 с половиной миллиона «совслужащих».