Ельцын в Аду
Шрифт:
– Ну ни хрена себе!
– отреагировал ЕБН — и замолк под злобным взглядом Дьявола, коему посторонняя болтовня мешала закончить оглашение приговора.
– Однако не радуйся! — Сатана огорчил повеселевшего было достанкинского привратника.
– Во время этого служения (какое точное словечко я нашел, а, Ницше!) по три... не... по пять раз в день у тебя будут менструации...
– Это анатомически невозможно!
– попробовал отбрехнуться несчастный.
– У меня в инферно, как у Ельцина в России, все возможно! И это, и еще фригидность, совмещенная с бешенством матки! Пять... нет, десять абортов
– Пощади, Хозяин!
– на сей раз секель зарыдал непритворно.
– Ладно, пока хватит с тебя! Лети в сектор древней Спарты!
Оба исчезли. Ельцин и Ницше вдруг услышали, как лощеный господин, одетый сверху в смокинг и бабочку, а внизу — лишь в намазанный вазелином презерватив, декламирует стихи новому русскому, который не так давно выпендривался перед паханом:
– «А жаль, что незнаком
Ты с нашим петухом:
Еще б ты боле навострился,
Когда бы у него немного подучился».
– Мне, правильному пацану, у пидора учиться предлагаешь?! Пасть порву!
– Кидай предъяву Крылову — его басня!
– Плохо этот герр стихи читает, без выражения, - прокомментировал Фридрих.
– Какие выражения, Федя?
– удивился ЕБН.
– Это же Крылов, а не Барков!
Великий писатель странно на него посмотрел, но смолчал. Тут сладкую парочку увидел носитель смокинга с презервативом — и просто-таки просиял, насколько это возможно для черной-пречерной души.
– Кто это к нам заехал? Неужто наш долгожданный заказанный? Вот алмазно (здорово)!
– Ты, что ль, меня сюда заказал?
– опешил Борис.
– Ну, не один я, все мы...
– Зачем? Чтоб я тебя пустил спать под свою шконку?
– Ну, не только... Забыл спросить, как твое драгоценное здоровье?
– Горбачевский зам, а потом верховод ГКЧП Янаев, когда ему в Госдуме задали тот же вопрос, ответил: «Жена не жалуется». К сожалению, о себе такого перед смертью сказать не мог. Ты давай укорачивай базар! Ближе к телу...
– Ну, для начала в качестве здешнего главпетуха хочу приветствовать тебя от имени всех голубых и поздравить со званием почетного посмертного вечного члена нашего клуба!
Пахан взревел, словно буксующий танк:
– Мне предлагаешь опуститься?! Да я тебя!
– Ну, во-первых, в гей-клубы, даже самые элитные, строители и политики принимаются без очереди, без обсуждения и даже без заявления с их стороны. А ты — и президент, и строитель! Во-вторых, - главпетух закукарекал куда более нагло, - что ты мне сделаешь? Удовлетворения потребуешь? Так пошли, противный, удовлетворю. И не я один готов тебе отдаться, а весь наш народец голубой, как некогда «дорогие россияне» на референдумах и выборах. Хочешь — каждого из нас надень на кукан (отымей). Желаешь — сам дрочи булки (готовься стать пассивным партнером). Скажи только «да» - позволим стрельнуть в башню (дать член в рот), то есть сделаем АВ — АВ (минет).
Ничто не в жилу? Тогда харэ, оставим пустые базары и приступим к самому главному, для чего мы тебя сюда и вызвали. По поручению всех представителей мирового голубого движения вручаю тебе наш самый почетный нагрудный знак!
Главпетух протянул руку к пахану, тот отскочил, словно ошпаренный, боясь офоршмачиться. Тем не менее на его груди, рядом с Железным крестом, появилась татуировка в виде надписи «Пидор — Ас».
– Сел петух на хату! Смотрите, орлы, какой у нас новый самый главный член!
– радостно заголосил главгребень.
– Огромный! Крепкий! Высоко стоящий!
– Величайший пидор современности! Ас просто!
– с восторгом закудахтала обиженка.
– Короновать его!
Ельцину это представление и ответная всеобщая хвала сильно напомнили президентские выборы.
– На хрена ты мне этот портак наколол?
– Это не портачка, не порчушка даже — а регалка!
– возразил главпетух.
– Рыгалка? Неужто? Требуется перевод...
– эрзац-Виргилий обернулся к лже-Данте.
– Портак или портачка — некрасивая, испорченная кольщиком татуировка. Порчушка — украшательная наколка, в то время как регалка — почетная, показывающая ранг зэка, - снизошел тот до объяснения.
– Что ж вы, пидорцы... или пидорчуки, как ласковее будет... столь низко цените своего пахана? Его ж надо как следует украсить! Почему бы не предложить ему шары, к примеру?
– затеял тонкую провокацию лукавый.
– У него ж есть глаза?
– удивился немец.
– Ты вроде канаешь за великого философа, а все время дурака включаешь, - укорил его Дьявол. — У тебя явно проявляется недостаток образования... Познакомься с новым здешним петухом и выполни совет Крылова: подучись у него! И тогда навостришься!
По указке Сатаны авторитетный дуб со златой цепью стал наставлять оскорбленную до самой своей глубины писательскую душу:
– Я тут, в зоне, начал составлять энцик...энциклопудию самых нужных слов. Составляю ряды из сисек…
– Из чего?
– обалдел Фридрих.
– Ну ты и тормоз! Так я для краткости назвал эти твои си-си... нонимы... вот! Слушай! Красный микрофон, кожаный шприц, кракалыка, болт, шняга, банан, аппарат, деспоя, вафля, шляпа (это помимо всем известных хрена, хера и т.д.) - половой член...
– Какие необычные аллюзии с пенисом, - оценил изобретательность русских зэков прославленный мастер слова.
– Впрочем, сходство очевидное — стержень с утолщением на конце... Хотя, шляпа и уж тем более кракалыка под это описание не подходят...
– У Ельцина еще более странный фаллический символ, - съязвил Люцифер, - четырехугольный!
– Как это?!
– Ядерный чемоданчик! Он даже во время операции на сердце не хотел с ним расставаться! Как только пришел в себя после наркоза, в 6 утра, тотчас забрал его у премьера Черномырдина!