Ельцын в Аду
Шрифт:
– По отношению к коммунистам германское социал-демократическое правительство вело себя враждебно: хуже, чем к фашистам!
– огрызнулся издалека Сталин.
– Даже первомайские демонстрации мирных рабочих расстреливали! Как я мог с этими предателями марксизма сотрудничать?!
– Выходит, тебе есть за что любить советское руководство, - задумчиво пожевала призрачными губами душенька Бориса.
– В общем-то, да. Но... «Нельзя забывать и того факта, что правители современной России - это запятнавшие себя кровью низкие преступники, это – накипь человеческая, которая воспользовалась благоприятным для нее стечением обстоятельств, захватила врасплох громадное государство, произвела дикую расправу над миллионами передовых интеллигентных людей, фактически истребила интеллигенцию и теперь осуществляет
– Ну-ка, Борис, угадай автора этого страстного и вполне справедливого антисоветского пассажа, - подначил спутника философ.
– Солженицын? Автарханов? Оруэлл?..
– начал перечислять известных ему антисоветчиков ЕБН.
– А это, случаем, не про Третий рейх написано? А про Россию только вставка?
– Не читаете Вы классиков!
– обиделся Гитлер.
– Это мой шедевр - «Майн кампф»!
Ницше тут же продемонстрировал свои незаурядные качества литкритика и аналитика:
– Цитата сия иллюстрирует характерную особенность тоталитарной идеологии. Друг про друга нацисты и коммунисты писали, в общем-то, правду, а врали в первую очередь про себя, про свои действия и намерения. Обе стороны выдавали себя за спасителей человечества от смертельного врага, и обе были правы только в моральной оценке противника. В этом и состояла идеологическая опасность нацистской пропаганды в СССР. Расовая теория не могла увлечь «унтерменшей» за пределами Рейха, но открыть глаза советским гражданам на собственный режим – вполне могла! Поэтому никакая нацистская литература не была доступна в СССР даже ученым.
Фюрер отобрал ораторскую трибуну у автора «Заратустры»:
– Я писал свою знаменитую книгу в тюрьме в 1923-1924 годах после провала путча. О грядущей победе я тогда мог только мечтать. «Майн кампф» - не пропагандистская литература, а партийная теория, которая должна была в будущем лечь в основу массового движения и решить судьбу Германии. Главная ее идея – отказ от борьбы за колонии в пользу завоевания новых земель в Европе. Вести войну одновременно на Западе и на Востоке для Германии невозможно физически. Победа будет обеспечена только при условии союза либо с Западом против СССР, либо наоборот. Оба варианта допустимы, если ведут к успеху.
Я высказался против Советского Союза по сугубо практическим соображениям. «С чисто военной точки зрения война Германии-России против Западной Европы (а вернее сказать, в данном случае, против всего остального мира) была бы настоящей катастрофой для нас. Ведь вся борьба разыгралась бы не на русской, а на германской территории, причем Германия не могла бы даже рассчитывать на сколько-нибудь серьезную поддержку со стороны России...» Потому что она – слабый, плохо вооруженный союзник. «Прибавьте к этому еще тот факт, что между Германией и Россией расположено Польское государство, целиком находящееся в руках Франции...
Совершенно наивно думать, будто Англия и Франция в таком случае стали бы спокойно ждать, скажем, десяток лет, пока немецко-русский союз сделает все необходимые технические приготовления для войны. Нет, в этом случае гроза разразилась бы над Германией с невероятной быстротой».
И еще важный аргумент: «Современные владыки России совершенно не помышляют о заключении честного союза с Германией, а тем более о его выполнении, если бы они его заключили».
Так что договор с Россией против Запада бессмыслен и опасен, а «действительно полезным и открывающим нам крупные перспективы союзом был бы только союз с Англией и Италией. ...Германия поступила бы гораздо более правильно, если бы, отказавшись от бессмысленной колониальной политики, от создания военного флота и усиления своей мировой торговли, она вступила бы в союз с Англией против России...
Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены».
– Выходит, нападение на сильную Россию не только без поддержки с Запада, но и в состоянии войны с ним, с твоей точки зрения, – безумие. Чего ж ты сначала с нами в 39-м союз заключил, а затем вдруг в 41-м на нас набросился?
– этот вопрос всегда интересовал Ельцина, как и любого гражданина
– Я начал Вторую мировую войну в полном соответствии со своей теорией – заключил союз с более мощной стороной. Поменялась только расстановка сил. Советский Союз из слабой страны превратился в могучую державу - с нищим и полностью бесправным населением, но вооруженную до зубов. Пакт Молотова – Риббентропа – прямая реализация моих теоретических разработок пятнадцатилетней давности. Этот союз вел к немедленной победоносной войне за завоевание жизненного пространства. Тем более что вопрос с Польшей был быстро решен к обоюдному удовлетворению сторон. Эффект этого альянса превзошел все, о чем я мог мечтать. К лету 1940 года я стал хозяином большей части Европы. Франция разгромлена и захвачена, часть европейских стран оккупирована, часть – наши надежные союзники-сателлиты. Жизненного пространства для освоения его германской нацией очень много. На западе – еще сопротивляющаяся, но блокированная и изолированная от континента Англия...
– Ну, отвечай по существу, не томи меня!
– зарычала от нетерпения душенька Бориса.
– 22 августа 1939 года, за день до подписания Пакта о ненападении с СССР, я сказал в Оберзальцбурге, проводя совещание командующих всем видами вооруженных сил Германии:
«С осени 1938 года я решил идти вместе со Сталиным... Сталин и я – единственные, которые смотрим только в будущее. Так, я в ближайшие недели на германо-советской границе подам руку Сталину и вместе с ним приступлю к новому разделу мира... Генерал-полковник фон Браухич обещал мне войну с Польшей закончить в течение нескольких недель. Если бы он мне доложил, что потребуется даже два или один год для этого, я бы не дал приказа о наступлении, и договор бы заключил не с Россией, а с Англией. Мы не можем вести длительную войну... С Россией случится то, что я сделал с Польшей. После смерти Сталина, он тяжело больной человек, мы разобьем Советскую Россию. Тогда взойдет солнце немецкого мирового господства...»
Я верил, что советского тирана свергнет его же народ, как только он потерпит на фронте тяжелое поражение: «Надо только ударить сапогом в дверь, и вся прогнившая структура тотчас развалится».
– Вы считали, что репрессии и ограничение свобод так сильно восстановили сообщество советских граждан против режима?
– заинтересовался Ницше.
– «...Вечная болтовня о сообществе может вызвать у меня лишь смех... Когда на моей родине крестьянские парни и батраки с близлежащих подворий встречались за кружкой пива, то возникшее у них было чувство общности по мере увеличения потребления алкоголя приводило в конце концов к драке и поножовщине. И лишь появление жандарма сплачивало всю эту компанию в единое сообщество.
Сообщество можно создать и сохранить только силой. И не нужно поэтому осуждать Карла Великого за то, что он путем насилия создал единое государство, столь необходимое, по моему мнению, немецкому народу...»
Гиммлер не выдержал и совершил редкий для себя поступок – пылко возразил шефу:
– Майн фюрер, как можете Вы постоянно хвалить этого франка – палача наших предков - саксонцев?!
– Да будет Вам известно, что «... гибель множества саксонцев вовсе не была историческим преступлением... Карл Великий хорошо поступил, ... истребив саксонцев, именно благодаря этому он приобрел власть над Франконией и сделал возможным проникновение в Германию западной культуры».
Меня вообще раздражает Ваш, Генрих, примитивный взгляд на исторические процессы. Вы не раз поручали ученым предпринимать археологические раскопки. «Почему мы наводим весь мир на мысль, будто у нас нет исторического прошлого? Мало нам, что римляне возводили гигантские сооружения, когда наши предки обитали в глиняных жилищах, так Гиммлер еще приказывает откапывать эти глиняные деревни и приходит в восторг при виде каждого глиняного черепка и каждого каменного топора, которые удалось выкопать. Этим мы лишь показываем, что метали каменные дротики и сидели вокруг костра, когда Греция и Рим уже находились на высшей ступени культурного развития. У нас есть все основания помалкивать насчет нашего прошлого. А Гиммлер трезвонит о нем на весь свет. Воображаю, какой презрительный смех вызывают эти разоблачения у сегодняшних римлян».