Эльдорадо – не награда
Шрифт:
Единственная здравая мысль за всё время! Нет, конечно, можно было просто пьянчужку оставить лежать на скамейке и уйти или наряд по рации вызвать, но в таком случае я бы точно взбесился, пока терпел общество этих идиотов. Ну а так, Сеня, конечно, был не в восторге от того, что его ухаживаниям помешали, и последними словами практикантов накрыл, но хоть меня от их общества избавил. А вам я это рассказал, чтобы вы не думали, будто я не понимаю, как тяжело с дураками общаться. Тем временем, пока я вам тут о своей тяжелой службе рассказывал, Сеня с Жомовым кое-как закончили обучение аборигенов и попытались начать игру. Первые-то паpa подач еще с горем пополам получились, а затем кто-то из ацтеков, забыв о том, как по мячу бить надо, повторил тот же самый трюк,
В этот раз Жомов с моим хозяином игроков уже не растаскивали. Осознав, что наблюдать игру в волейбол по правилам они сегодня не смогут, Сеня с омоновцем просто от души оторвались, отдубасив всех тех аборигенов, кто еще был в состоянии шевелиться. А затем, плюнув на неудавшийся матч, вернулись в свои покои.
– Не пойму я, – задумчиво заявил Горыныч по дороге домой. – Если у вас, гуманоидов, даже спорт в мордобитие превращается, зачем тогда игры выдумывать? Вышли бы просто и дрались, пока сил хватит.
– Молчал бы лучше, говорильник огнедышащий, – буркнул Жомов, разочарованный тем, что матч так и не состоялся. – У нас вся жизнь – сплошное мордобитие. Начиная от дня рождения и кончая похоронами.
– А ты и на своих похоронах драться будешь? – язвительно поинтересовался Попов.
– Доведут – буду! – уверенно заявил Ваня. И на этом вопрос был исчерпан, поскольку все понимали, что Жомов именно так и сделает. И даже не посмотрит на то, что белые тапочки кровью измазать может.
Наверх, в свои апартаменты, все поднимались в мрачном настроении. Ну, Сеню с Поповым я прекрасно понимал. Андрюша сожалел о том, что не удалось до отказа набить желудок, и горевал от того, что вся еда уже остыла или была разворована слугами, а мой хозяин и вовсе никогда не радовался, если что-то задуманное не получалось. Ну а Ване-то чего не хватало? У него же две радости в жизни – выпить и морду кому-нибудь набить. И то и другое ему сегодня удалось, так чего же грустить? Вот этого я и не понимал, а подумав, решил, что Жомов, скорее всего, более тонкая натура, чем мне представлялось раньше. Есть у него и третье любимое занятие: омоновец еще и пострелять никогда не откажется. Вот этого сегодня сделать не удалось, а оттого и грустил Ваня. Однако у самых дверей я понял, что еще не всё для Жомова потеряно. В нашей комнате кто-то был. И этот «кто-то» пах не так, как здешние аборигены! Едва слышно зарычав, я замер. Сеня встрепенулся.
– Мужики, тихо. Похоже, у нас гости. Мурзик кого-то чужого учуял, – заявил он.
– Сейчас разберемся, – хмыкнул Жомов и, прежде чем кто-то успел его остановить, распахнул дверь.
Глава 2
Костюмчик прострочить не надо?
Как и все нормальные люди, Жомов не любил, когда во вверенном ему, пусть и во временное пользование, помещении оказывались посторонние люди. Ну а поскольку Ваня был милиционером, и не простым, а омоновцем, дипломатических способов выяснения, кто и зачем к нему пожаловал, он просто не признавал. Поэтому, войдя в комнату, служившую гостиной трем путешественникам, Жомов даже не стал разбираться, что за чужак туда нагрянул без приглашения. Увидев поднимающееся с кресла ему навстречу существо, Ваня без лишних слов заехал незваному гостю в лоб и только потом наклонился посмотреть, кто это есть – или уже «был»? – такой. Остальные путешественники, чуть опоздавшие лицезреть суперудар омоновца, присоединились к нему секундой позже.
– Жомов, дуболом ты недоделанный, а если бы это Уицилопочтли оказался? – поинтересовался Рабинович, глядя на бесчувственного пришельца.
– А по фигу, хоть американский президент, – отрезал омоновец. – Нечего без спроса, блин, в чужое жилье вламываться. И вообще, я его еще прошлый раз учил, как входить в комнату нужно.
– Правильно, учил.
– Неверное решение, – отрезал Ваня. – Нужно было, блин, у дверей ждать. Привыкли вы, эльфы, везде себя хозяевами чувствовать.
Гость с этим утверждением спорить не стал и на всякий случай извинился. Поднявшись на ноги, эльф принялся поправлять на себе костюм, более приличествующий какому-нибудь земному клерку, чем представителю расы волшебников и чародеев. Впрочем, он и выглядел совсем не так, как давнишний знакомый троицы российских милиционеров, Лориэль. Был он без перепончатых крыльев – хотя, может быть, их просто не было видно под костюмом – ростом почти не уступал Рабиновичу и висеть в воздухе привычки не имел. А звали непрошеного гостя Эксмоэлем, и был он некогда знаком ментам в качестве одного из подчиненных Оберона. Сей факт и попытался уточнить Рабинович, едва эльф оказался на ногах.
– Тебя Оберон прислал? – без тени любезности в голосе поинтересовался он.
– Ошибаетесь, уважаемые, – ответил Эксмоэль и собрался было щелкнуть пальцами, но Жомов, помня, к чему прошлый раз привели эти манипуляции эльфа, проявил недюжинную реакцию и гостю незваному руку за спину заломил. Тот сдавленно хрюкнул.
– Так, блин, если еще раз попробуешь нас протрезвить, щелкать тебе потом совсем нечем будет, – пообещал омоновец.
– Да никто вас против желания протрезвлять и не собирался, – простонал несчастный эльф. – Я просто синяк у себя под глазом убрать хотел. Неэстетично он выглядит.
– А-а, другое дело, – успокоился Ваня и Эксмоэля отпустил.
– Так ты сказал, что тебя не Оберон послал? – задал новый вопрос Сеня. Эльф согласно кивнул.
– Именно так. Скорее даже наоборот, Оберон бы всё сделал, чтобы меня здесь никогда не было. Вот только не и его силах это, – ответил гость. – Если вы помните рассказ Чимальпопоке, я как раз и являюсь одним из тех ученых, которые видят единственное спасение мира в том, чтобы устранить Оберона от власти.
– Вот и замечательно, – усмехнулся Рабинович. – С кем-нибудь из вас я и хотел бы поговорить.
Эксмоэль от разговора не отказывался. Более того, он и хотел успеть встретиться с нами до возвращения Уицилопочтли. Дескать, перед встречей с местным богом российским милиционерам будет полезно получить всю информацию из первых рук и заодно выслушать просьбу эльфа, а уж затем решать, что и как им нужно будет делать. Сеня тут же устроил ему форменный допрос с пристрастием, в результате чего кое-что новое и интересное путешественники для себя открыли.
Во-первых, Эксмоэль полностью подтвердил рассказ Чимальпопоке. По его словам, спасти Мезоамерику, Землю и несколько других миров можно только одним способом – избавившись от Оберона. Во-вторых, эльф заявил, что он и группа соратников уже давно, с самого начала кризиса, не бывали в Эльфабаде. Они все обосновались здесь и пытаются противодействовать усилиям Оберона. В-третьих, Эксмоэль объяснил, что встретиться с кем-нибудь еще, разделяющим его взгляды на истинное положение вещей, люди не смогут. Всем его соратникам нужно полностью сконцентрировать свое внимание, энергию и усилия на том, чтобы не дать Оберону осуществить свои планы до того момента, как сами российские милиционеры примут то или иное решение.
Ну и в-четвертых, незваный гость объяснил путешественникам, отчего до сих пор никто из прислужников правителя эльфов не вышел с ними на связь. По его словам выходило, что в данный момент все МП-переходы в Мезоамерику стали жутко спонтанными, и прыгать из одного мира в другой равносильно самоубийству. И всё это происходит оттого, что Оберон начал осуществлять свой план создания в Мезоамерике строгой иерархии богов, подчиненных единому правителю.
– Мы это поняли недавно. И именно поэтому я и явился сюда раньше Уицилопочтли, – заявил Эксмоэль. – Видите ли, положение очень серьезно, и, помогая ему, вы можете только ухудшить ситуацию.