Элегия Хиллбилли

Вэнс Джей

Сперва наша новая жизнь с Бобом была похожа на сюжет семейного сериала. Они с мамой неплохо ладили. Купили дом в паре кварталов от бабушки (буквально в двух шагах: если у нас были заняты обе ванные или мне хотелось перекусить, я оправлялся к Мамо в гости). Мать устроилась на работу в больницу, а Боб неплохо зарабатывал, так что деньги у нас водились. Вместе с бабулей и новым отцом мы стали полноценной семьей: пусть странной, но вполне счастливой.

Жизнь текла

предсказуемо: утром я шел в школу, потом возвращался домой и обедал. Почти каждый день ходил к Мамо и Папо. Дед курил на крылечке, и я сидел и слушал его брюзжание: он ругал то политиков, то профсоюзы сталелитейщиков. Когда я научился читать, мать купила мне первую книгу – «Хулиган из космоса» [19] . Читать мне нравилось, решать математические задачки с Папо – тоже. Еще нравилось, как искренне и громко мать радуется любым моим успехам.

19

«Хулиган из космоса» – первый том книжной серии Брюса Ковилла, популярного в Америке детского писателя, автора более девяноста книг для детей и подростков. В серии рассказывается о приключениях и проказах юного инопланетянина.

С матерью нас сближало многое: например, любовь к футболу. Я запоем читал каждую, даже самую крохотную заметку про Джо Монтану, лучшего квотербека всех времен; смотрел матчи, писал фанатские письма в «Фортинайнтез», а потом и в «Чифз», его новую команду. Мамо нашла в библиотеке книгу по футбольной стратегии, и мы соорудили из бумаги и монеток модель футбольного поля, где пенни были вместо защитников, а никели [20] и даймы [21] нападавшими.

20

Никель – обиходное название монеты в пять центов.

21

Дайм – монета в десять центов.

Мать хотела, чтобы я не только знал правила игры – она стремилась научить меня тактике. На нашем бумажном поле мы разыгрывали различные комбинации: что будет, если форвард (блестящий никель) вдруг промахнется? Или что делать квотербеку (дайму), если все ресиверы (другие даймы) вне игры? Шахмат у нас не было, вместо них был футбол.

Как никто другой в нашей семье, мать хотела, чтобы мы умели общаться

с людьми самого разного круга. Один из ее приятелей по имени Скотт был геем (она как-то обмолвилась, что он внезапно умер). Еще она заставила меня посмотреть фильм про Райана Уайта [22] мальчика, который в моем возрасте заразился СПИДом во время переливания крови, а потом затеял судебную тяжбу за право вернуться в школу. Каждый раз, когда я жаловался на учебу, мать напоминала мне про Уайта и говорила, какое это благо – получать образование. История Райана так ее поразила, что после смерти юноши в 1990 году она написала его матери письмо.

22

Райан Уайт – американский подросток (1971–1990 гг.), ставший национальным символом в борьбе против ВИЧ/СПИД. С детства страдал гемофилией и во время переливания донорской крови заразился ВИЧ. В силу малой осведомленности о природе вируса в те годы подвергался нападкам со стороны администрации школы, учащихся, их родителей, а также соседей. Умер в возрасте восемнадцати лет. В 1989 году вышел художественный фильм «История Райана Уайта»; сам Райан исполнил в нем эпизодическую роль.

Мать всегда верила в святость образования. Сама она училась неплохо, но в колледж поступать не стала, потому что родила Линдси через несколько недель после выпускного. Потом она все-таки получила диплом медсестры. Пошла работать, когда мне было семь или восемь лет. Я, наверное, тоже внес свой вклад в ее обучение, я всегда послушно подставлял ей свои руки, когда она училась брать кровь из вены.

Порой мамин интерес к моей учебе превращался в настоящую одержимость. В третьем классе она помогала мне с одним научным проектом: подсказывала, как распланировать работу, как собрать материал и как его оформить. Вечером накануне сдачи проект выглядел как надо – криво слепленной бестолковой работой школьника. Я лег спать, рассчитывая сдать проект и с чистой совестью про него забыть. При некоторой доле везения я мог бы попасть в следующий этап конкурса. Однако утром выяснилось, что за ночь мать все переделала. Проект теперь выглядел так, будто к его созданию приложили руки художники и ученые. Судьи, конечно, пришли в восторг, но когда мне стали задавать вопросы, а ответить я не сумел (хотя как автор работы должен был знать все нюансы), они быстро поняли, в чем дело. Разумеется, в финал конкурса я не попал.

Конец ознакомительного фрагмента.