Элегия погибшей звезды
Шрифт:
— Встань, — негромко приказал Талквист.
Статуя повернула голову к регенту.
— Я сказал, встань, — повторил Талквист, теперь его голос стал жестче. Тут ему в голову пришла новая мысль, и, хотя она показалась ему глупой, он произнес имя существа, отдавшего свою жизнь, чтобы оживить статую: — Фарон.
И вновь голова воина дернулась в сторону Талквиста.
Регент разочарованно вздохнул. Он не понимал сути могущества ни Весов, ни Живого Камня, но надеялся, что кровавое жертвоприношение поможет воскресить древнего воина, похороненного в живой земле Терреанфора. Вместо этого
«В следующий раз я позабочусь о том, чтобы принести в жертву человека, обладающего разумом», — подумал Талквист, с удовольствием глядя на огромную статую, способную отныне двигаться самостоятельно.
Солдат перекатился на бок, с громким стуком выпал из чаши на деревянный помост и тут же сжался в комок, как ребенок в утробе матери. Он попытался подтянуть к себе правую руку, в которой все еще сжимал огромный меч, но тот за что-то зацепился.
Талквист собрался сделать шаг вперед, но ему пришлось отступить, когда огромный воин вдруг принялся исступленно колотить мечом по доскам помоста. Удары получались такими мощными, что Талквиста охватила паника.
— Нет, Фарон, это меч. Все в порядке, не пытайся избавиться от своего оружия…
В ответ великан свободной рукой вцепился в меч и начал вытаскивать его из своего сжатого кулака.
— Фарон…
Могучим усилием статуя вырвала меч из сжатой руки и швырнула его в Талквиста. Регент едва успел уклониться от каменного снаряда. Затем воин из Живого Камня медленно поднялся на колени.
С растущей тревогой Талквист наблюдал, как великан пытается встать, но он вел себя так, будто считал свои конечности слишком мягкими и гибкими.
«Он помнит, каким был прежде», — отметил про себя регент, пока статуя поднималась на ноги. Наклонившись к помосту, воин принялся собирать упавшие на него диски, при этом несколько раз снова их уронив.
— Фарон, я приказываю тебе, остановись! — закричал Талквист.
Живая статуя некоторое время смотрела на зажатые в руках диски, затем нетвердой походкой двинулась к краю помоста.
Талквист поднял руки, пытаясь остановить Фарона, но, увидев, что гигант продолжает двигаться вперед, не обращая на него внимания, отскочил в сторону, чтобы тот не растоптал его своими огромными ногами. Воин неловко спустился по слишком узким для него ступенькам с помоста и неуверенно зашагал в сторону темного провала одной из улиц, выходивших на площадь Джерна'Сид. Однако ему удалось пройти совсем немного, и он тяжело рухнул на булыжники мостовой. И вновь сжался в комок, словно не был уверен в силе своих ног, но потом медленно поднялся, отбрасывая громадную тень в тусклом свете факелов.
— Фарон! — вновь позвал его Талквист, но голос его получился не слишком громким, ибо страх сжимал горло.
С противоположной стороны площади послышался топот ног.
Появилось четверо стражников, которые что-то кричали друг другу. Они остановились как вкопанные, увидев огромную статую.
— Нет! — заорал Талквист, но Фарон уже устремился навстречу солдатам. — Уйдите с дороги!
Двое стражников сразу же выполнили приказ и, отскочив, прижались к стене дворца.
Воин из Живого Камня швырнул стражника на стену дворца, словно тот был невесомой тряпичной куклой. Раздался отвратительный треск ломающихся костей, и тело несчастного сползло на землю.
Ожившая статуя даже не замедлила шага, более того, движения гиганта становились все увереннее, он перешел на бег и вскоре растворился в темноте, направляясь к высоким скалам, окружавшим Джерна'Сид.
Ошеломленный Талквист молча стоял, вглядываясь в ночь и пытаясь различить контуры великана, но ему мешал свет горящих факелов. Он все еще смотрел вслед исчезнувшему чудовищу, когда командир отряда стражников преклонил перед ним колени, два уцелевших солдата стояли у него за спиной, держа на руках своего товарища.
— Милорд?
— Да? — отстранение отозвался Талквист.
— Что это было?
— Неудачная идея, — прошептал будущий император и провел носком сапога вдоль лезвия огромного каменного меча, брошенного ожившей статуей. Его поверхность потрескалась, и грозное оружие осыпалось разноцветным песком на мостовую.
Талквист продолжал смотреть на опустевшую улицу.
— Ужасная потеря. Живая земля превратилась в прах без всякой пользы.
Наконец он повернулся к стражникам, словно стряхивая сон, и посмотрел на тело, лежащее у его ног.
— Вы, — обратился он к стражникам, — доставьте его в монастырь Терреанфора. И положите на ступеньки. — Он посмотрел командиру в глаза. — Все святые люди вернулись в монастырь и особняк?
— Да, милорд.
— Хорошо. — Он прищелкнул пальцами и вновь обратился к солдатам: — Как только доставите тело в монастырь, возвращайтесь в казармы. Монахи позаботятся о погребении вашего товарища. И под страхом смерти никому не рассказывайте о том, что здесь видели. Предупредите остальных. Если до моих ушей дойдут слухи, я буду знать, кто их распускает.
— Слушаюсь, милорд.
Солдаты поклонились и бросились выполнять приказ. Как только они скрылись из виду, Талквист подошел к вратам Джерна Тала и жестом велел капитану стражи приблизиться.
— Масло и магнезия для монастыря и особняка приготовлены?
Капитан молча кивнул.
— Замечательно. Как только солдаты положат тело своего товарища на ступени монастыря, подожгите масло.
Капитан сглотнул, но его лицо не дрогнуло.
— А если кому-нибудь удастся выбраться из здания?
— Загоните их обратно стрелами.
Капитан, привыкший исполнять подобные приказы, кивнул.
— А как быть с монахами? Если они не сгорят в огне?
Талквист покачал головой.
— Они уже мертвы. Не сомневаюсь, что яд, которым была отравлена их пища, сработал. Я просто хочу, чтобы не осталось ни свидетелей, ни следов. Так оно и будет — магний горит жарче, чем огонь преисподней. Трагический пожар. Благословенный, несомненно, будет ужасно расстроен. Быть может, он предпримет шаги, чтобы сделать жилища своих последователей более надежными.