Электорат хакера

Северцев Петр

— Кстати, кажется, именно эту модель мы и пообещали нашему второму медику, — вставил Гайдук с ударением на букве "о" в слове «модель».

— Нет, точно был «Москвич»… Четыреста двенадцатый… — высказал свое мнение Столяров.

— Ладно, потом разберемся, — сказал Гайдук, вставая из-за стола.

Я, как мог, продефилировал за ним.

Увидев нас, ожидавший в коридоре медик скептически прищурился. Немного погодя он сообщил, что у него есть несколько старушек и старичков, которые готовы поучаствовать в антипальцевской операции. Мы поблагодарили его за проделанную работу и назначили встречу также на семь часов утра завтра.

Я

собрал остатки сил, созвонился со своим знакомым и договорился насчет электронной аппаратуры, на сей раз видеозаписывающей. Он сказал, что все понял и завтра в семь будет во всеоружии.

Кроме тою, он поинтересовался насчет моего самочувствия. Я заплетающимся языком выговорил, что очень много работаю и в силу этого очень устаю.

После этого я решил, не прощаясь, по-английски, отправиться домой с помощью Михаила, который подвез меня и пообещал завтра заехать в шесть утра.

Едва добравшись до постели, я мигом уснул.

Проснулся я лишь без пятнадцати шесть утра от звонка по сотовому: Миша предупреждал, что выезжает за мной. Проглотив по-быстренькому чашку кофе, я отправился в офис, где застал помятые физиономии моих коллег по агитационной работе.

Единственным радостным исключением был Дима Столяров, на внешнем виде которого не отразились ни вчерашние возлияния, ни сегодняшний ранний подъем. Чуть хуже выглядел Тополянский, который к этому времени уже успел опохмелиться. Развалившийся на диване Веселов вяло объяснял жене по сотовому, почему он не ночевал дома, заливая ей полные баки по поводу бессонной ночи в типографии, где печатались листовки и верстался экстренный номер газеты «Живи и богатей». Не было лишь Ершевского, который отсыпался у себя в кабинете.

Разделившись на группы, мы отправились по нашим старушкам-благожелательницам. Если выражаться точнее, в наличии были две старушки и один старичок. Пока мы с Гайдуком беседовали с каждым из них — о жизни, делах и, естественно, о здоровье… — технический персонал осматривал помещение на предмет установки скрытой видеокамеры. Наконец все было готово для приема «гостей», включая стариков, которые были подробно проинструктированы насчет того, на какую кнопку им надо нажать, чтобы включить камеру. Оставив в машине неподалеку от места предполагаемых событий Сашу и Вову вместе с моим приятелем в качестве технического консультанта, мы отправились обратно в офис.

В томительном ожидании прошел весь день.

К пяти часам подъехал «БМВ» с охранниками.

Нервы у нас были на пределе, и мы кинулись к ним с расспросами:

— Ну?..

Александр молча протянул две видеокассеты.

Все члены штаба тут же кинулись к видику. Просмотр занял полчаса, после которого я с облегчением вздохнул: «Кажется, попались, голубчики…» На одной из видеопленок была запечатлена группа агитаторов, которая в беседе с бабушкой конкретно предлагала в случае голосования за Пальцева бесплатные похороны со всеми прилагающимися к этому мероприятию аксессуарами в виде мраморной надгробной плиты, ограды и поминального обеда на пятьдесят персон. На второй видеопленке был зафиксирован факт прямого подкупа в виде выдачи избирателю пятидесяти тысяч рублей на лекарства с условием, что старик проголосует за Пальцева. В обоих случаях избиратели написали заявления с просьбой о голосовании на дому. Как пояснил нам Гайдук, в этом случае легче контролировать подкупленных избирателей. После небольшого совещания была дана команда размножить видеокассеты

в нескольких экземплярах и принять меры по тщательному их хранению. С курьером пакет с видеокассетой был отправлен в избирательный штаб Пальцева.

Одновременно Гайдук связался со своим коллегой в штабе Пальцева и сообщил ему о том, что, если возникнут какие-то вопросы по полученной видеоинформации, ему надлежит связаться с нашим штабом в течение вечера.

После того как «бомба» была запущена, все разошлись по своим кабинетам и принялись нервно ожидать развязки событий. Оставшиеся в большой комнате во главе с Тополянским и Столяровым намеревались скрасить томительное ожидание испытанным способом — принятием спиртного вовнутрь.

Однако их намерение столкнулось с категорическим «нет» Ершевского, который сказал, что сегодня необходимо иметь трезвую голову на плечах.

К семи часам, когда ожидание стало нестерпимым, в кабинете нашего кандидата раздался телефонный звонок.

— Звонили из штаба Пальцева и сказали, что сейчас выезжают, — сообщила нам секретарша, положив трубку.

— Кто звонил? — заорал на нее Ершевский. — Кто выезжает? Сколько раз тебе можно говорить, чтобы звонящий представлялся!

Секретарша попыталась объяснить, что у нее не было возможности это спросить, так как на том конце провода сразу бросили трубку. Ершевский не захотел ее слушать и продолжал орать, что, если будет продолжаться этот бардак, он всех уволит к чертовой матери. Его, как мог, пытался успокоить Гайдук, но не слишком успешно.

Ожидание людей, которые должны были приехать от Пальцева, продолжалось двадцать минут, и расстроенная секретарша уже успела успокоиться.

Наконец к подъезду «Корабля Иштар» подъехала черная «Волга».

— Вот и гости пожаловали, — сказал Гайдук, глядя в окно. — Лично Пальцев с папой-юристом и начальником штаба Капитоновым.

Я подумал и сказал:

— Видимо, разговор будет откровенным. Надо прихватить диктофон.

— Да, это было бы разумно, — согласился Гайдук, и мы отправились встречать гостей.

Гости были радостны и приветливы. Мы ответили им тем же и проводили в большой зал, где их бурно приветствовали Тополянский и Столяров, которые все же сумели тайком скрасить свое ожидание, и сдержанно-сухой Яровой. Позже появились и Ершевский с Джаванидзе.

Все расселись за столом для совещаний. Первые секунды встречи все напряженно улыбались друг другу. Вдруг лица сделались очень серьезными.

Первым заговорил Пальцев-младший, кандидат в депутаты. Он с ухмылочкой произнес:

— Мы сегодня получили интересный видеофильм производства безымянной киностудии.

Должен сказать, что он нас сильно позабавил — все это весело, даже интересно. Я как-то не ожидал, что люди могут заниматься такой ерундой во время выборов, как будто им делать нечего.

По мере того как монолог развивался, тон Пальцева перешел от мягкого к злобному. Он вообще производил странное впечатление: с первого взгляда его можно было охарактеризовать как человека-улыбку — он был высок, молод, кучеряв, респектабелен, пожимая руку, он весь прямо-таки светился.

На ум приходило явное несоответствие его радужной внешности его непосредственному занятию, связанному отнюдь не с самой светлой стороной человеческого бытия. Однако когда речь заходила о вещах, затрагивающих его интересы, он производил впечатление человека на редкость жесткого, безапелляционного и способного пойти до конца.