Электра

Софокл

Электра

Ах, долгий век унес мои надежды! Проходят дни, силы нет бороться. Столько уж лет без детей изнываю я, Помощи нет от супруга любимого; Точно прислужница, всеми презренная, 190 В доме отца я брожу, облаченная В наряд такой, в поздний час С пустых столов крохи яств сбирая!

Строфа III

Хор

Стон стоял в возвратный час, Стон стоял над ложем мук, [16] Стон секиры встретил взмах, Над главой царя взнесенной. Ее хитрость вручила, любовь подняла; Они ужаса образ потомству всему, Сговорившись, явили, — будь смертный иль бог 200 Смерти той вершитель.

16

…над ложем мук… — Имеется в виду пиршественное ложе (ср. 203: неизреченная трапеза): в V в. греки пировали, опершись на локоть на специальном ложе; Софокл переносит

этот обычай в гомеровские времена. Об убийстве Агамемнона во время пира см. Од. XI, 405—420.

Электра

О черный день! Из всех он сердцу Был ненавистней моему. О ночь кровавая! О ты, Неизреченная трапеза, Обуза горя навсегда! Там, там принял он Худую смерть от рук двойных! Будьте прокляты вы, руки! Жизнь сгубили вы мою. Пусть же Зевс, судья небесный, 210 Вам воздаст сугубой болью, Пусть не раскинется полдень сияющий Вам, свершившим это зло!

Антистрофа III

Хор

Стань на месте, речь твоя! Взвесь умом, откуда зло: Знай, мятежной распри вихрь На позор себе вздымаешь. Ты несчастия долю себе избрала, Разжигая вражду омраченной душой; А в вражде приближаться к владыкам своим — 220 Беспобедный подвиг.

Электра

Ах, ужас, ужас сердце давит; Строптив мой дух, сомненья нет. И все же в ужаса тисках Я гнев свой сдерживать не стану, Пока живу я и дышу. Кто — кто в горький час, Подруги милые мои, Мне шепнет благое слово, Верной мыслью метя в цель? Бросьте ж, бросьте утешенья: 230 Бед моих стянулся узел, Нет избавленья от горя мне лютого, Нет слезам моим конца!

Эпод

Хор

Слово дружбы молвлю я, Словно мать, полна любви: Не плоди виной вины!

Электра

Знает ли меру беда беспросветная? Дело ли чести — измена умершему? Где среди смертных обычай такой? Пусть позор меня покроет, 240 Если я, в утешной доле Беззаботно процветая, Долг родителю воздать Позабуду, и повиснут Крылья вопля моего! Дланью врагов своих В прах обращен, в ничто, Спит в могиле он, А убийц чета Мзды не знает за кровь его. Где ж быть тут страху, 250 Где быть стыду в жалком роде смертных?

Эписодий Первый

Корифей

Подруга милая, для общей пользы К тебе пришли мы. Если ж мы не правы, Ты побеждай; с тобой мы заодно.

Электра

Мне совестно, подруги, вечным плачем Вам досаждать; но будьте милосердны! Ах, не моя в том воля, верьте мне. Возможно ль деве благородной крови, Приняв такое горькое наследье Обид отцовских, сдерживать себя? А для меня с днем каждым, с каждой ночью 260 Оно цветет скорей, чем убывает. Везде лишь горе. Матери родной Я ненавистна; в собственных хоромах Должна с отца убийцами я жить, Их властной воле слепо подчиняться, От них подачки и отказ терпеть. Подумайте, какой мне день сияет, Когда Эгисфа на отца престоле В отца я вижу царственных парчах, Когда предатель в пламя очага, Что был свидетелем его злодейства, Богам струю святого приношения 270 Из чаши льет убитого царя? И худшее я вижу из нечестии: Как на родительский он всходит одр, Убийца подлый, с матерью несчастной… Да полно! Звать ли матерью ее, Что сон в его объятиях вкушает? Нет; точно мало ей греха и срама, Что с осквернителем она живет, Забыв о гневе бдительных Эриний, — Она в насмешку над своим злодейством, Дня улучив возврат, когда отец Ее коварства жертвою погиб, 280 Овец приводит, хороводы ставит И месячным молебствием богов Спасенья — так зовя их — ублажает! Все это видеть я должна — недаром Я взаперти сижу — и плачу, плачу, В слезах свою кручину изливаю, И проклинаю пир тот нечестивый, Что именем отца уж нарекла [17] Молва народная; но тихо, тихо, Сама с собой — ведь даже плакать вволю Мне не дают. Она, — она, что всюду В речах своих достоинство блюдет! — В таких словах скорбящую поносит: «О тварь безбожная! Одна ль на свете 290 Отца лишилась ты? Никто другой Не взыскан горем? Сгинь лихою смертью! И пусть печали этой никогда С тебя не снимут преисподней боги!» Вот наглости ее пример. А если Ей намекнуть на возвращенье сына, Она, себя не помня, с диким воплем Летит ко мне. «Не ты ль всему виною? [18] Не ты ль, из рук моих его похитив, Отправила в далекий край? Но верь мне: Достойная тебя постигнет кара!» И дальше льется слов поток бесстыдных, 300 И

достославный вторит ей супруг, — Он, этот трус презренный, эта язва, Он, что руками женщин бой ведет! [19] И жду я, жду, когда ж святая грянет Ореста месть — и в ожиданье чахну. Он вечно медлит, иссушая корни И нынешних и будущих надежд. В таком несчастье места нет почтенью И добрым нравам, милые; не диво, Что в злой судьбе и злые мысли зреют.

17

Что именем отца уж нарекла… — По сообщению византийского комментатора к Од. IV, 531, существовало поговорочное выражение «Агамемнонов пир» (как было и выражение «Пир Фиеста»).

18

Не ты ль всему виною? — У Эсхила (Аг. 877—885) Клитеместра сама отсылает Ореста к Строфшо, чтобы он не стал свидетелем убийства отца. Согласно Софоклу, Ореста от рук Клитеместры, готовой расправиться и с ним как с потенциальным мстителем за смерть отца, спасла Электра (ср. 601—604, 1130—1133). У Еврипида спасителем Ореста назван старый Воспитатель (Эл. 16-18, 415 сл., 557).

19

…что руками женщин бой ведет! — Ср. аналогичную характеристику Эгисфа — Эсх. Аг. 1625—1627.

Корифей

310 Скажи одно мне: близок ли Эгисф К беседе нашей, иль ушел из дома?

Электра

Ушел, конечно. Не была б я с вами, Будь дома он. В полях он, далеко.

Корифей

За весть спасибо. Легче будет мне Собраться с духом и спросить тебя.

Электра

Спроси о всем, чего душа желает.

Корифей

Изволь, спрошу. Что говорят о брате? Спешит иль медлит? Все я знать хочу!

Электра

Спешить готов — да только долго медлит!

Корифей

320 Не сразу муж великих дел творец.

Электра

Но жизнь ему спасла я все же сразу!

Корифей

Он благороден, не теряй надежды!

Электра

Одной надеждой жизнь моя красна.

Корифей

Теперь ни слова! Из дому выходит Хрисофемида, кровь тебе родная; В руках у ней даров заупокойных Сосуд, подземным божествам привет.

Из дворца выходит Хрисофемида.

Хрисофемида

И вот ты снова у дверей, сестра, И все поешь старинной скорби песню 330 Ужель тебя не отучило время Порывам тщетным угождать души? И мне — настолько знаю я себя — И мне тяжел насущной жизни облик, И будь я в силе — вмиг они б узнали, Как я нещадно осуждаю их. Но нет нам ветров ласковых, — и парус Мы свой спустить должны и бросить мысль О показных ударах, от которых Не больно им. Такое же решенье Я и тебе желала бы внушить. Конечно, правда не моим словам Сопутствует, а твоему сужденью; Но я свободы жажду, а она 340 Лишь послушанью полному награда,

Электра

Ужель совсем забыла ты отца, Родившего тебя, и только помнишь О матери? Ведь вся твоя премудрость — Ее заученный урок; ни слова Ты от себя сказать мне не могла. Что ж, выбирай! Иль ты должна сознаться, Что нет в деяньях разума твоих, Иль, что, владея разумом и волей, Ты забываешь о своих родных. Ты только что сказала, что охотно — Будь в силе ты — дала бы волю гневу. Зачем же мне, в старанье неусыпном За честь отца, не хочешь ты помочь? 350 Нет, и меня ты совратить стремишься, Чтоб с малодушием бесчестье слить! Зачем? Скажи мне — иль тебе скажу я, Что мне наградой будет, если плач Умолкнет мой. Живу и так я — жалко, Не стану спорить; что ж? С меня довольно. Но их я мучу и из их мучений Венок почета для отца сплетаю, — Коль радость там доступна, под землей. Твоя же ненависть словами лишь Грозна, на деле ж заодно ты с ними, С убийцами отца. Не буду я Покорна им, хотя б они мне дали 360 Все те дары, что так милы тебе. И пышный стол, и полную до края Тебе я чашу жизни уступлю; Мне ж будут пищей лишь врагов мученья: Они вкуснее почестей твоих. И ты бы так судила, если б разум Ты обрела. Подумай: величаться Державнейшего дочерью отца Могла бы ты, а предпочла прослыть Лишь дочерью при матери твоей! Позор тебе в глазах всего народа, Предательнице ближних и отца!

Корифей

Ради богов, не отдавайся гневу! 370 В речах обеих правда есть; могли бы Вы поучиться друг у друга смело.

Хрисофемида

Ах, милые, не привыкать мне, видно; К ее речам. Смолчала б и теперь, Но вижу, горе ей грозит такое, Что плач ее умолкнет сам собой.

Электра

Скажи, какое? Если хуже участь, Чем жизнь моя, — не стану возражать.