Электрический Дракон
Шрифт:
Около двух месяцев назад моё тело не принадлежало мне и, казалось, никогда не станет.
Люди наверняка не осознавали насколько нереально иметь контроль над самим собой, принимая его, как должное.
Только попрощавшись с чем-то, что кажется тебе обыденным, ты начинаешь понимать важность и потребность в этом.
Дэниел поставил на стол передо мной тарелку и стакан с соком, а сам уселся на стуле, приставленном к стене напротив. Но прежде они с Уинтер переглянулись, безмолвно договариваясь о чём-то.
Я наколола несколько
– Что? – усмехаясь, спросил Дэниел.
– Это вкуснее всего, что ты приносил мне до этого!
Я надеялась, он не обидится. Вся еда, что он приносил мне, была вкусной, но эта…
Однако на его лице показалась радость.
Наколов на вилку ещё больше и макарон и сыра, непременно отправила их в рот.
– Правда?
– Правда, – жуя, невнятно ответила я.
Дэниел удовлетворённо откинулся на спинку стула, сложив руки на своей груди. И я стала сомневаться, что еда была причиной того, что у меня во рту собралось так много слюны.
Татуировки выглядывала из под рукавов чёрной футболки мужчины и покрывали собой руки вплоть до пальцев. Тёмно-каштановые волосы были аккуратно подстрижены, а карие глаза, которые большую часть времени казались мне бездонными, гипнотизировали.
Дэниел редко отводил от меня взгляд, как и я свой от него.
Проведя так много времени вместе, мы научились без стеснения смотреть друг на друга. Точнее… я. Он же никогда не пытался скрыть того, что центром его внимания в комнате всегда и без исключения была моя персона.
Узнав, что мне хотелось заглянуть под его футболку и увидеть под ней продолжение татуировок, он…
Я не успела закончить мысль, потому что поняла, что наверняка уже видела, как Дэниел выглядит без одежды, и от одного только желания вспомнить, виски начали пульсировать от боли.
Несмотря на то, что мои глаза были прикованы к его груди, обтянутой тканью, черные рисунки, украшающие бицепсы, вызывали во мне бурю интереса.
Чтобы разглядеть их поближе, я подвинула тарелку к краю стола со стороны Дэниела, молчаливо предлагаю ему присоединиться к трапезе, как бы сильно мне не хотелось делиться. Но мужчина покачал головой, отказываясь.
Он редко составлял мне компанию за завтраками, обедами и ужинами, будто насыщался одним моим видом. Однако масса его тела успокаивала меня и подсказывала, что он не был голоден, потому что на поддержание всех этих мышц ежедневно требовалась недельная норма калорий, поглощаемая мной.
Дэниел молча наблюдал за мной, пока количество макарон стремительно уменьшалось в посудине, из которой я с жадностью доставала их.
Казалось, мы нашли способ, как заставить немного жира отложиться в моём теле.
С каждым днём я выглядела всё здоровее и здоровее, что нельзя было сказать о мужчине, сидящем напротив меня. Складывалось впечатление, что времяпровождение
Я присмотрелась к синякам под его глазами.
– Где ты пропадаешь по ночам?
Сколько часов в день он посвящает себе? Хотя бы на то, чтобы спать в мягкой кровати, а не здесь, сидя на стуле?
Ранее Дэниел незамедлительно отвечал на все мои вопросы, но на этот раз от помедлил прежде чем произнести:
– У меня много работы.
Кем он работает?
Я должно быть уже спрашивала его об этом, не так ли? Всё же на все вопросы, связанные с Дэниелом, у меня не было чёткого ответа.
Когда я ещё не могла говорить, мы использовали Азбуку Морзе, чтобы «слышать» друг друга. Но из-за пониженной мозговой активности и проблем с усвоением информации мне было трудно, поэтому нам обоим приходилось максимально кратко излагать свои мысли. После же, когда ко мне вернулся мой голос, я стала узнавать мир таким, каким его видел Дэниел, слушая его и задавая на всё, даже самое нелепое и глупое, встречные вопросы, чтобы разобраться в том, что было мне непонятно.
А это было буквально всё.
Только я ничего не спрашивала о самой себе.
Паника нападала на меня, поэтому я старалась, как можно быстрее, начинать думать о чём-то другом, чтобы Дэниел не успел заметить, как тревога завладевает моим телом и разумом.
Тем не менее, несмотря на всё интересующее, больше всего меня волновало то, кем мы приходились друг другу. Но скорее я знала ответ на этот вопрос, поэтому никогда не задавала его.
Кто, если не возлюбленный будет приходить сюда изо дня в день к девушке, которая не могла предложить ему ничего, кроме выкачки сил?
На его пальце, как и на моём не было кольца, значит пока мы не были женаты, но когда-то же будем, правда?
– Разве твоей невесте не положено знать?
Тёмные брови Дэниела подскочили от удивления. Но я не знала, чем оно было вызвано: тем, что я назвала себя его невестой или от наглости моего заявления.
– Хочешь знать больше о моей работе?
Я кивнула.
– Это может тебе не понравиться, – предупредил он.
– Только если ты убиваешь людей, – пошутила, слизывая сырный соус с уголка губ.
Но Дэниел не улыбнулся мне в ответ.
Я напряглась.
– Ты… – помедлила, – убиваешь людей?
– Редко, – он размял шею. – Чаще всего мне приходится иметь дело с уже неживым телом.
– Это…
Мужчина поднял одну бровь:
– Обнадёживает?
Я не смогла подобрать слов, поэтому пожала плечами в полном смятении.
– Правда?
– Нет.
Он опустил взгляд с моего лица к дрожащей вилке в руке. Пальцы так крепко сжимали её, что побелели.
– Тебе нечего бояться, Талия. Я думал, что доказал свою преданность месяцами, проведёнными здесь с тобой.