Электрический Дракон
Шрифт:
Перечень причин для существования синдиката рос с каждым днём. Не то, чтобы я расстраивался. Никакая другая работа не смогла бы удовлетворить мои потребности. Однако… жизнь в периметре их же и создала.
Я не мог представить себя без всего этого, поэтому в попытке стать другим не было никакого смысла.
Девушка медленно отодвинула штору в сторону и показалась мне.
Короткое чёрное платье с оборкой из голубых перьев заставило меня забыть о теме нашего разговора. Каждый сантиметр Талии был соблазнительно выделен,
Но может я и был выбит из колеи нарядом девушки, однако она оставалась в полном режиме допроса:
– Вы трогаете женщин?
– Нет.
Талия недоверчиво прищурилась.
– Детей?
– Никогда.
Вероятно, мой ответ прозвучал непривычно резко для неё, потому что она задержала дыхание до того, как продолжить:
– Но они тоже любят развлечения.
Правда, только мужчины всё же выигрывают в процентом соотношении и…
– За пределами нашей территории.
– Как это возможно?
Мне хотелось верить, что Талия решила расспросить меня не из-за недоверия, а любопытства, которое, по всему видимому, сохранилось в ней.
– Откуда ты так много знаешь? – прищурившись в точности ей, спросил я.
– Я всё же дошла до новостей, – она подавила улыбку, на мгновение забывшись. – На следующий день.
Я усмехнулся, вспомнив, чем она была занята ночью, когда хотела посмотреть их.
Телевидение редко освящало преступную жизнь, чтобы не наводить шум среди населения. И людям лучше просто знать, что мы есть, чем пытаться бороться с нами.
– Мы не убиваем людей ради развлечения, Талия. Если бы я дал Деметрио и Арабелле такую возможность, произошла бы депопуляция.
Девушка облокотилась на стенку примерочной, сложив руки на груди.
– Как это возможно? – повторила она.
Я покачал головой.
Неугомонная.
– Детям богатых родителей вход воспрещен, – начал объяснять. – Мы так или иначе связаны с семьями большинства из них, поэтому они знают, что лучше держаться подальше от нас. А те, кому мы даём возможность и держим в секрете их пристрастия, платят вдвойне, чтобы мы точно были уверены в их готовности вступить в игру.
Талия загнула один из пальцев, принявшись считать.
– Танцы приносят большие деньги. Всем, – не скрывая собственной выгоды, продолжил я. – А чем девушки занимаются после того, как исполняют свои номера – не наше дело. Их тела не принадлежат нам. Но солдаты следят за тем, чтобы они продолжали принадлежать им, пока танцовщицы не покидают территорию за которую ответственны мы.
– Ты доверяешь им? Своим людям?
– Стараюсь.
У меня всегда были проблемы с доверием. С детства я искал подвох там, где его априори быть не могло. Травма отзывалась быстрее логики.
И когда Талия загнула ещё один палец, я нашёл очередное
– Мы давно отсеяли тех, кто придерживался тактики наших отцов.
– Тактики ваших отцов? – переспросила она.
Я кивнул, хотя не хотел обсуждать эту тему.
Но это могло отвлечь девушку от дальнейших вопросов по поводу работы в моём личном направлении. На самом деле никто не знал, как именно я справлялся со следами. Главное, что после меня их будто бы и не существовало.
– В чём она заключалась?
– Арабелла – то, с чем они боролись. Во что отказывались верить.
– Женщина, которая убивает?
– Женщина, которая властвует.
Однако я не смог договорить — над самой собой, потому что не хотел рассказывать Талии о своей матери; о том, как Каморра отнимала у женщин их же детей и что делала с ними после; почему Деметрио всегда интересовался возрастом девушек, которые попадались ему на пути, пока он пытался отыскать Ангела.
Вероятно, отвращение к воспоминаниям всплывшим в голове было выписано на моём лице, потому что девушка решила не продолжать расспрашивать об этом.
В конце концов она узнает, потому что однажды посмотрит на меня, а объяснить увиденное ей сможет только правда.
– На сегодня достаточно, – вздохнула Талия, посмотрев на свою руку. – Но я не закончила.
– Хочешь, чтобы я продолжил послужной список нехорошего человека?
У меня не вышло прочесть эмоцию, показавшуюся на лице девушки.
– Я не знаю, что значит хороший человек, Дэниел, – напомнила она мне. – Но будь ты хоть самым плохим из всех, ты также тот, кто вытащил меня из тех стен.
Я не делал это ради благодарности.
Я делал это для неё.
Для себя.
Для нас.
– И это заставляет тебя считать меня хорошим?
– Нет, – Талия покачала головой. – Это заставляет меня…
Она резко замолчала, после чего ещё мгновение не отводила от меня своих глаз, а затем отвернулась обратно к зеркалу. Но в отражении не встретилась взглядом даже с самой собой, опустив голову и теребя пальцам края нового платья, которое мы однозначно собирались взять.
Я поднялся со своего места и приблизился к ней.
– Что?
Девушка проигнорировала меня.
– Это заставляет тебя, что, Сирена? – повторил я, наклонившись к ней, но продолжая исподлобья следить за тем, как она ёрзает на месте, нервно покусывая свою нижнюю губу.
Талия отпустила подол платья, завела руки за спину и, взявшись за мои ладони, переплела наши пальцы. После чего положила их поверх ткани на своих бёдрах.
– Тебе нравится? – спросила она, переводя тему.
– Ты украшаешь эту одежду, а не она тебя.
Я, не сдержавшись, поцеловал её шею. Веки девушки затрепетали, и она улыбнулась под моим прикосновением.