Электроник – мальчик из чемодана (с илл.)
Шрифт:
МАМА (испуганно). Ты почему хрипишь? Ты, наверно, съел пять мороженых, а не пирожки!
ЭЛЕКТРОНИК (хрипло). Нет, пирожки.
МАМА (волнуясь). Где же ты простыл?
ЭЛЕКТРОНИК (совсем хрипло). Я хочу спать. Я здоров. У меня болит голова.
«Лучше б ты совсем молчал! – возмущался за дверью Сыроежкин. – Или сознался, что ел мороженое. Тогда все ясно: ангина. И зачем ты вспомнил про головную боль? Когда просто
От переживаний и страха вполне здоровый Сыроежкин вспотел и ощутил слабость в ногах…
МАМА (совсем в панике). Какой холодный лоб! Немедленно в постель! Сейчас дам тебе ватное одеяло!
ПАПА (выскочив в коридор). И завтра с утра – врача!
Сережка так перепугался, что еще полчаса или час ходил по лестничной площадке. Когда он открыл дверь, рука его дрожала. Добравшись до постели, он толкнул Электроника. Потом с великими предосторожностями устроил его в шкафу, запер дверцу на ключ, спрятал ключ под подушку и дал слово никогда больше не поручать Электронику объяснение с родителями.
Утром врач не понадобился. Сережка заранее убрал постель, продемонстрировал маме горло и даже измерил температуру. И, наверстывая упущенное, в самых ярких красках обрисовал свои победы.
Отец и мать ушли на работу в приподнятом настроении. Появившаяся было скрытность в характере их сына улетучилась вместе с простудой.
Едва закрылась за родителями дверь, Сережка отпер шкаф и приветствовал друга:
– Здравствуй! У тебя уже не болит горло?
– Не болит.
Электроник спокойно вышел из шкафа, держа стопку книг и перегоревшую лампочку.
– Половину не прочитал, – пожаловался он. – В следующий раз давай мне запасную лампочку.
– Если б я мог, я подарил бы тебе тысячу прожекторов.
– Не надо, – ответил Электроник. – Дай мне лучше запасные части от телевизора, если у тебя есть.
– Есть испорченный транзистор, – вспомнил Сергей. – А зачем?
– Годится. Ночью я смонтирую внутри себя телевизор. И буду круглые сутки получать новые знания.
– И ты не будешь больше ходить в школу? – испугался Сергей.
– Почему же, буду ходить, – успокоил его Электроник. – Все очень просто. Я, например, могу отвечать у доски, а сам в это время буду принимать волны телебашни.
– Ты лучший в мире изобретатель! Ты лучший в мире дрессировщик! – Сергей от удовольствия засмеялся, вспомнив, как Электроник вчера переполошил весь цирк. – Договорились! – закричал он. – Я даю тебе транзистор, а ты будешь мне рассказывать кинофильмы, которые я не успею посмотреть.
– А почему ты смеешься? – спросил Электроник.
– Вспомнил, как здорово ты напугал обезьян. Электроша, а с кем ты еще можешь разговаривать из зверей и птиц?
– С воронами, гусями, ласточками, дельфинами, львами, тиграми, волками…
– Вот здорово!
– Конечно, можно научиться понимать всех животных, и тогда легко управлять ими, – подтвердил Электроник. – Сигнал опасности, записанный на магнитофон, прогонит с поля ворон. Дельфины будут разведывать косяки рыб и морские течения. А львов в заповеднике пригласят к обеду по радио. Надо понаблюдать за ними, сопоставить сигналы с поведением, и тогда будет ясно, какую информацию несет каждый сигнал, что он обозначает.
– Ну и голова у тебя, Электроша! – уважительно сказал Сережка. – Как ты только до этого додумался?
– Меня обучал профессор. Он самый великий человек, какого я только знаю. – Как ни странно, всегда ровный голос Электроника звучал почти торжественно.
Сережка этого не заметил. Он был слишком возбужден.
– Послушай, Электроник, поговори, пожалуйста, со мной. Ты будешь дрессировщиком, а я… Кого бы мне выбрать, чтоб легко понять тебя?.. Я буду гусем! Честное слово, я буду сообразительным гусем. Эта птица мне хорошо знакома.
Сережка замахал руками, зашлепал по полу босыми ногами и даже посмотрел на свои пальцы – нет ли на них перепонок. Потом вытянул шею и страшно зашипел.
– Похож? – закричал он.
– Га-га-га, – сказал Электроник.
– Что? – спросил Сережка.
– Га-га-га-га-га, – продолжал Электроник.
«Гусь» в недоумении пожал плечами:
– Я не понял.
– Ты не разговаривай, – напомнил дрессировщик. – Ты выполняй команды.
У «гуся» был такой недоуменный и растерянный вид, что дрессировщик перестал гоготать и сказал:
– Хорошо. Я расшифрую эти сигналы. Три «га» обозначают: «Торопитесь, торопитесь!» Пять «га» – «Не будем задерживаться здесь, двинемся дальше». Шесть – «Трава на этом лугу неважная, но вообще-то можно пощипать». А фраза из семи «га» самая приятная: «Тут есть чем поживиться». Понятно?
Сережка моргал ресницами.
– Понятно… А я-то думал, что это самая глупая птица: болтает от нечего делать. Значит, когда мы раньше играли в «гусей и волков», мы разговаривали точно как гуси. – Сережка вскочил и продекламировал:
– Гуси, гуси!– Га, га, га!– Есть хотите?– Да, да, да!Жаль, – сказал он, вздохнув, – что я уже перерос эту игру. А то бы подговорил всех «гусей» говорить только на гусином языке, и мы обхитрили бы всех «волков». Хотя что я жалею! – спохватился Сыроежкин. Он кашлянул и продолжал с достоинством: – Мы с тобой, Электроник, не маленькие, мы должны двигать науку. Давай, например, сосчитаем, сколько звезд на небе!
– А они уже сосчитаны, – бесстрастно доложил Электроник. – В нашей Галактике, называемой Млечный Путь, около ста пятидесяти миллиардов звезд.