Электронное сердце
Шрифт:
Это конец, понял Питер, внезапно остановился и медленно повернулся лицом к солдатам, с трудом удерживая равновесие. Они тоже встали в десяти ярдах, шумно переводя дух и не зная, что делать дальше. Он криво усмехнулся. А ведь хотел всего-навсего
— Огонь! — сообразил, наконец, капрал и первым нажал на гашетку.
В воздухе сильно воняло гарью, и до сих пор с неба опускались черные хлопья сажи. Дыша через смоченный одеколоном платок, полковник Мицуко мрачно бродил по пепелищу. Хорошо поработал Гастингс, этого у него не отнимешь, заметил он. Вот только парня жалко. А я уже было начал возлагать на него определенные надежды… Кажется, рос он без отца, только мать да маленькая сестренка. Ничего, Мегаполис будет выплачивать им ежемесячное пособие. Государство не забывает своих героев! В докладе нужно будет как-нибудь покрасочнее расписать случившееся… Может быть, об этом даже фильм снимут. Многосерийный. Было бы не плохо. В назидание поколениям! Во славу Города! Аминь.
Он подошел к дымящимся останкам Питера, которого пока никто не трогал.
— Чертов андроид! — зло произнес Мицуко и поддел носком ботинка кисть левой руки, почти отломившейся от туловища. — Туда тебе и дорога!
Механические пальцы Питера медленно разжались. Полковника передернуло, и он отступил
Это была ромашка. Обычная полевая ромашка, выращенная Питером — Врагом народа № 1. Она почти не пострадала, только немного были помяты ее нежные лепестки.
Яркий, живой свет испускала она на многие десятки ярдов вокруг, диссонируя с окружающим черным, голым, выжженным пространством.
И она пела. Пела о Матери-Природе, Солнце-Отце, Брате-ветре, Сестрах-цветах. Пела о бескрайних зеленых полях, сочных лугах, синем небе, в котором плывут веселые кудрявые облака, глубоком море, высоких горах, быстрой, полноводной реке, где плещется большая, сильная, с поблескивающей на солнце серебристой чешуей рыба. Она пела о стадах благородных оленей, белке на суку раскидистого дуба-великана, о совсем еще маленьком несмышленыше-медвежонке, только-только оторвавшегося от мамкиной груди. Она пела о Человеке. О любви и славе, долге и чести, жизни и смерти, мудрости и безрассудстве, зле и ненависти, преданности и предательстве. Она пела о нем, Мицуко. О Барреле. О Питере.
Она не требовала отмщения. Она просто пела.
26.12.99-5.01.00