Электронный бой

Зверев Сергей Иванович

— Ясно, — подытожил Лавров. — Могло быть лучше, но хорошо хоть так.

Ринат приподнял голову. Глиссер Мэй Муоно — его трудно было спутать с прочими благодаря раскраске — виднелся сквозь ветви, с вытащенным на противоположный берег носом. Пассажирское сиденье отсутствовало — видимо, сорвало при взрыве, но в остальном выглядел он вполне прилично. Рядом с глиссером лежали три тела, причем похоже, что люди выбрались из воды сами, только на большее сил не хватило.

Услышав еще чье-то сопение, разведчик повернул голову в другую сторону. Возле большого куста, в паре метров от Рината, лежала Мэй Муоно, с подложенным под голову рюкзаком. Глаза были закрыты. Рядом стояли

рюкзаки, что были у ее помощников, но их самих видно не было.

— Да ничего ей не сделалось, — сказал Лавров. — Воды только опять нахлебалась.

— Что, снова ее спас?

— Не без этого, — хмыкнул майор. — Она бы и сама выбралась, если бы не ее рюкзак.

— Неужели ради денег утонуть была готова?

— Ага, — подтвердил Батяня. — Помощнички-то ее утонули оба, пока я ее и тебя вытаскивал и старлея с лекарем — их едва не унесло течением. Впрочем, думаю, она по ним сильно убиваться не будет. Главное, баксы свои спасла.

— А спецназовцы? Они что, тебе никак не мешали?

— А тут все просто — их же только двое боеспособных тут было. Гранатометчика-то мы с лысым другом уговорили. Да еще ж до этого лекарь наш одно корыто вывел из игры, да те пираты, что не прорвались, тоже постарались. Так что они только «круг почета» нарисовали. Посчитали, видно, что нас тут всех порешили. Да и унеслись тех подбирать. Кто выплыл. Катерок-то я на берег вытащил, чтобы не унесло.

— Долго я в отключке был? — спросил разведчик.

Андрей пожал плечами:

— С полчаса примерно.

Он хотел еще что-то сказать, но вдруг замер. Через несколько секунд Ринат понял, что привлекло внимание Батяни. «Ну и слух у товарища майора», — подумал он с уважением.

В обычный шум утренних джунглей вплелось знакомое стрекотание. Над рекой шел вертолет с опознавательными знаками индонезийских ВВС. «Белл 412», потомок вьетнамского ветерана «Хьюи», даже внешне мало от него отличимый. В открытом дверном проеме виднелся пулемет на треноге. Вертолет сместился к другому берегу — видимо, пилот заметил вытащенный на берег глиссер и лежащие рядом тела. «Белл» пролетел еще немного, развернулся и снова завис около глиссера. Донесся треск пулеметных очередей. Вертолет повисел еще немного, но высаживать никого не стал. Похоже, спецназовцы решили не утруждать себя собиранием вражеских трупов. «412-й» поднялся повыше и полетел обратно, в сторону острова на болоте. Вскоре гул турбин растворился в шуме джунглей.

— Ну что, мальчики, какие у вас планы на вечер? — поинтересовался по-английски хриплый женский голос. 

Глава 31

Ахмад-хан бессмысленно смотрел на экран плазменного телевизора, где уже третий раз за утро повторялся один и тот же сюжет.

На экране сменяли друг друга кадры, снятые с вертолета (там внизу проплывал небольшой остров среди огромного болота, окруженного джунглями), индонезийские спецназовцы в боевой раскраске на смуглых физиономиях (то бегущие к военному вертолету, то из него вылезающие и несущие кого-то на носилках, и даже накрытого с головой), портрет Паркера в черной рамке, его сменяла корреспондентка, допрашивающая британского посла, потом появлялся рисованный портрет какой-то женщины, довольно красивой и похожей больше на китаянку, чем на местную. На кадрах с острова было полно дыма и воронок от взрывов.

Женский голос за кадром говорил что-то по-английски, Ахмад-хан мысленно переводил на родной язык.

Вкратце суть сюжета сводилась к следующему. Накануне вечером британский дипломат — в смысле, Паркер — был украден со своей виллы похитителями, имевшими какое-то отношение к

банде пиратов, возглавляемой некоей Мэй Муоно. Индонезийские власти, которым как раз незадолго до этого стало известно о местонахождении лагеря пиратов, организовали спасательную операцию, однако бандитам удалось убить дипломата, прежде чем спецназовцы смогли его освободить. Бандиты оказали упорное сопротивление и были все уничтожены.

О деньгах, которые Паркер должен был получить в банке для Ахмад-хана и его людей, в сюжете не говорилось ни слова. Но человек Джангара, находившийся в Паданге, видел Паркера выходящим из банка накануне.

Впрочем, это все не важно. Главное, что сюда, в лагерь, деньги доставлены не были. А Паркер мертв, и с кого теперь требовать обещанное бабло — непонятно. Новый резидент вполне может сделать вид, что не в курсе обещаний предшественника. Хорошо еще, если не потребует вернуть уже потраченное — ведь ни Тахира, ни его файлов англичане не получили. Ахмад-хан прекрасно понимал, чем лично для него чревато отсутствие обещанных долларов. Вчерашний «митинг» прекрасно это продемонстрировал. Да, пока что у него есть «личная гвардия», но ее верность тоже имеет пределы, для удержания которых опять же нужны доллары — или любая другая твердая валюта. Ведь его моджахеды уже свыклись с «дополнительным финансированием». Что греха таить, денежный ручеек от братьев по вере, приходивший через Дубай, предназначался исключительно для поддержания лагеря в приличном состоянии. Оружие и боеприпасы вообще привозили, а не выделяли на закупку деньги. Ну, а то, что немного в карман ему, Ахмад-хану, утекало — как же без этого? А «заказы» Паркера позволяли всем им и заработать, и поразвлечься, и форму поддержать. А теперь как быть?

И что самое неприятное — о смерти Паркера, похоже, знал уже весь лагерь. Телевизор в лагере был не только у него в кабинете, и сюжет в новостях видели практически все. Так что думать, как выкручиваться из этой ситуации, надо очень быстро.

Ахмад-хан выключил телевизор и подошел к окну. Шайтан! Опять собрались. И ходячих раненых из медпункта привели. Массовость создают.

— Ахмад-хан! Выходи! Разговор есть!

Дагестанец вышел из кабинета. За дверью, в коридоре стоял верный Хасан, выход на улицу охраняли еще двое бойцов.

— Ахмад, — негромко сказал Хасан, — дело, конечно, твое, но, знаешь, может, лучше перестрелять их всех, а? Патронов хватит. Спишем на тех коммандос… или этих пиратов. Никто не докопается. Шейхи точно разбираться не будут. Пришлют новых… курсантов — и все дела.

— Думаешь? — Ахмад-хан внимательно посмотрел на помощника. В лагере никто не знал, что Хасан был с ним в Чечне и Сирии. Это был единственный здесь человек, кому Ахмад-хан хоть немного доверял.

— Думаю, — Хасан сказал это с напряжением, но взгляда не отвел.

— Думаешь ты, в общем-то, правильно, — Ахмад-хан вдруг улыбнулся и похлопал помощника по плечу, — но немного спешишь. Это мы всегда успеем. Но будь готов. Может быть, придется все-таки пострелять.

Хасан явно повеселел.

Ахмад-хан вышел на крыльцо. Боевики загалдели все сразу, и дагестанец поднял руку, призывая к тишине.

— Братья!

Толпа притихла. Все-таки, при всех их претензиях, он все еще оставался начальником лагеря.

— Что привело вас сюда?

Из толпы выдвинулся Джамал. «Отлежался, гаденыш, — с ненавистью подумал Ахмад-хан, — мало тебе парни ввалили? Надо было разрешить им что-нибудь тебе сломать… А вот интересно, за какие заслуги твой всемогущий дядюшка тебя сюда сослал? Не похож ты на настоящего добровольца, не похож. Да сбежавший умник больше на шахида походил, чем ты…»