Электрошок. Новая реальность
Шрифт:
– Совершенно верно подмечено! – немедленно поддержал его Вениамин. – Но, уважаемые господа, настоятельно прошу на данном этапе не афишировать наши долгосрочные планы лишним людям! Допустить появление слухов на эту тему контрпродуктивно! Пусть толпа просто обменивает золотые украшения на еду, не заморачиваясь о глобальном! Так проще.
– Какой ужас! Изверги какие-то! Бандиты! Преступники! – Негромкие возмущения Ларисы за прошедшую пару суток стали привычным речевым фоном для медленно заживающих ушей, надорванных ударами зимней обуви.
Максим
– Куда смотрит полиция?! – тихо бормотала Лариса, осторожно снимая пластырь с опухшего лица Дениса. – Когда вообще всё это закончится?! Это же форменный беспредел! Анархия какая-то!
– Ай! Вы что делаете?! – Денис скривился, хватая её за руку: – Лариса, давайте поаккуратнее! Может, пластырь водой размочить? А то вместе с кожей отрываете, офигеть как больно!
– Да-да, я размочу его детским маслом! – немедленно заторопилась домохозяйка. – Видимо, пластырь припёкся к коже вместе с кровью! Придётся подождать минут десять. Или попробуем сорвать его резким движением?
– Да уж нафиг! – Денис невольно отодвинулся от неё вглубь дивана. – Давайте маслом! А то опять кровь пойдёт! Зачем тогда клеили на рану пластырь?!
Домохозяйка не стала спорить и принялась смачивать присохший к ране пластырь детским маслом из пластикового пузырька.
– Для этого лучше использовать хлоргексидин, – сообщила она, осторожно капая пипеткой масляные капли на присохшую к коже окровавленную ткань. – Но он закончился вчера. У нас была всего одна баночка, да и та початая.
– А что с водой? – Максим ощупывал рукой собственные повязки в ожидании своей очереди. Врач из Ларисы был такой себе, повязки она накладывала неумело и неуклюже, но это лучше, чем ничего вообще. – Пить хочется!
– Сейчас принесу! – Лариса поспешила на кухню. – Пусть пластырь пока размокает!
– Грёбаные уроды! – Денис, кривясь, ощупывал присохший к лицу пластырь. – Найду – убью нахрен! Чёрт, почему так долго заживает?! Двое суток прошло, а лицо до сих пор опухшее, словно барабан! Дышать больно, рёбра болят, в башке гудит – как я вообще не умер?!
– Думаю, нам ещё повезло. – Максим коснулся заплывшего глаза на собственном лице и поморщился дважды – от досады и от боли, возникшей из-за того, что поморщился от досады. – Эти ублюдки просто отпинали нас и ушли. А могли бы прыгать на нас всей своей скотской тусой и пинать с разбега. Так людей насмерть и забивают.
– Больше такого не повторится! – зло процедил Денис, с болезненным стоном поправляя под головой подушку. – Как только достану топор, вскрою сейф со стволами и буду стрелять в каждую мразоту, нафиг! Пусть только дёрнутся, скоты вонючие!
– Согласен! – Максим осторожно сковырнул с опухшей щеки корочку запёкшейся крови. – Лучше пусть отец потом отмазывает меня от полиции, чем какие-то очередные колхозные выблюдки забьют меня насмерть в очередном Мухосранске!
– В очередном? – Денис неуклюже повернул в его сторону обклеенное пластырями опухшее лицо, синее от
– А куда мы денемся? – Максим с трудом посмотрел на друга. – Продукты закончились, воды нет. Твоя Лариса бегает с бутылками на реку и поит нас кипячёной водой. Жить как будем дальше? Когда последнюю банку с тушняком съедим? Кстати, сколько их осталось?
– Надо с соседями объединяться. – Денис, кривясь, вернул голову в прежнее положение и уставился в потолок. – Видел, какие толпы супермаркет грабили? Вдвоём нам мало что светит, даже со стволами. Толпа нужна, чтобы кто-то грузы таскал, пока мы с оружием их охранять будем.
– Логично. – Максим закрыл тяжёлые веки. – А ты уверен, что они будут мешки таскать? Соседи твои?
– Я хз! – в голосе Дениса мелькнуло раздражение. – Тут все состоятельные и возрастные, с гонором и самомнением! Я с ними знаком поверхностно, потому что живём в одном посёлке. Отец их хорошо знает. Поговорим с ними и посмотрим. Может, у кого-нибудь прислуга есть, возьмём в аренду в качестве носильщиков. Сами-то они точно ничего таскать не станут.
Он услышал торопливые шаги возвращающейся Ларисы и встретил её вопросом:
– Лариса, вы не замечали, наши соседи ведут какую-нибудь активность?
– Пыталась вчера воды попросить у кого-нибудь! – немедленно запричитала Лариса, спеша к нему с подносом в руках. – Соседи слева, которые в угловом доме живут, не открыли. Думаю, их дома нет. Собака у них надрывается третьи сутки, сидит на цепи голодный здоровенный волкодав! Так и сдохнет без воды! Я ему речной налила в тарелку и у забора поставила, он голову через прутья просунул и выпил всё до капли! Его точно несколько дней не поили!
– Я вроде видел там какого-то узбека во дворе в первый день, когда мы из Москвы вернулись. – Денис протянул руку к подносу и взял одну из двух кружек с водой.
Он с трудом приподнялся, сделал глоток и поморщился:
– Фу, блин, кипячёная вода такая гадость на вкус! Лариса! Почему не добавить туда лимона хотя бы?!
– Лимоны вчера закончились, – расстроенно вздохнула домохозяйка, поднося вторую кружку Максиму. – А узбек тот на третий день ушёл, я видела, как он выходил и ворота за собой запирал. При нём ещё две здоровенные сумки были, в обеих руках, еле тащил!
– Угу, – Максим болезненно глотал противную воду, – наверняка ограбил своих любимых хозяев! Вынес всё, что смог унести!
– Уроды понаехавшие! – Денис не смог выпить всё содержимое кружки и поставил её на пол, едва не опрокинув. Лариса немедленно поспешила подобрать кружку. – А что с Рамилем Исааковичем, который справа живёт? Вы к нему заходили?
– Заходила. – Лариса составила кружки на журнальный столик и принялась возиться с замоченным пластырем на лице Дениса. – Они с супругой дома. Жаловались, что с начала блэкаута никто из домашнего персонала на работу не вышел. Всё хозяйство на них осталось, дом у них немаленький, пять тысяч квадратов в трёх этажах, а им уже за семьдесят. Надеялись, что дети к ним из Москвы приедут, но пока я не видела, чтобы кто-то к ним приезжал.