Элемент Водоворота
Шрифт:
– Как давно? – повторила вопрос Сакура.
Рядом с ней на пол опустилась Макото, спешно раскрывая портативные приборы. К распластанному на полу Кибе потянулись провода и трубки.
– Он получил ранение больше получаса назад, – хрипло проговорил привалившийся к стене Канкуро. – Потерял сознание сразу. Первое время не дышал. Потом…
– Я сделала реанимацию, – подхватила Ино, уставившись на растекавшуюся по полу лужу крови невидящим взглядом. – И мы сразу же отправились сюда. Шли так быстро как могли.
– Потом я начал терять силы, прошлось сбавить скорость, – снова заговорил Канкуро, поскольку Ино опять замолчала.
– Пульс пропадал несколько раз, но мне всегда… – девушка поперхнулась словами, заметив, как только что подключённый монитор сердечного
– В сторону, – прервала Сакура.
Окружив ладонь чакрой, она кончиком пальца сделала надрез между рёбер Кибы и, осторожно расширив его, просунула внутрь руку. Монитор показал одно сокращение затем другое. Тем временем Макото надела на него маску и принялась методично качать мешок, искусственно наполняя лёгкие пациента воздухом. Развороченная грудная клетка поднималась медленно, неохотно, воздух покидал тело с неприятным свистом. Макото и Сакура встревоженно переглянулись, но полные слёз глаза Ино загорелись надеждой. Второй рукой Сакура пускала свою чакру по каналам Кибы и получала её обратно с новой информацией. Тело Кибы не откликалось на лечение, отторгало медицинскую чакру, противилось каждой попытке вернуть в него жизнь. Каналы чакры и кровеносная система были повреждены в стольких разрозненных местах, находившихся довольно далеко от того места, куда он был ранен. При таком характере ранения даже в первую минуту после удара, невозможно было обеспечить его нейтрализацию. Что уж говорить о том, чтобы сделать это по прошествии тридцати с лишним минут.
– С ним всё будет в порядке, – еле слышно шептала Ино, безвольно опустив руки и приковав взгляд к редко прерывавшейся ровной линии на мониторе. – С ним всё будет в порядке.
– Вызвать Шизунэ-сан? – тихо спросила Макото, обеспокоенно заглянув в мрачное лицо Сакуры. – Или Цунадэ-сама?
– Нет, – сухо ответила та и осторожно вытащила руку из тела Кибы, опёрлась ею о пол: – Проклятье!
В то же мгновение она почувствовала, что взгляды всех присутствующих устремились на неё. Она также знала, что они и так всё поняли. Но знала и то, что просто обязана это произнести, таковы правила. Её приходилось делать это и раньше, последнее время всё чаще попадались знакомые. Но никогда в случае с близким человеком, никогда – глядя в глаза лучшей подруге. Ненадолго прикрыв глаза, Сакура сделала глубокий вдох, захотелось вернуться в то время, когда они с Ино были маленькими беззаботными девчонками, ругались из-за ерунды и показывали друг другу язык. Медленно подняв голову, она посмотрела в глаза подруге. Ино молчала, только крупные капли слёз стекали по её лицу, смывая гарь и кровь. Сакура перевела тяжёлый взгляд на висевшие над дверями часы.
– Время смерти 15:27, – произнесла она и тут же бросилась вперёд, чтобы поймать в объятия в голос зарыдавшую Ино.
На поляну, где вели свою битву шиноби из Камня, отряд Какаши вышел как раз вовремя, чтобы увидеть зажатого в тиски Хана, которого окружили и готовились запечатывать. Тогда же на ветке одного из крайних деревьев возник предводитель Акацки.
Он появился беззвучно, почти незаметно, материализовался из воздуха так же легко, как мог заставить исчезнуть и вновь появиться любые предметы сам Какаши при помощи Камуи. Шиноби перераспределились автоматически, Какаши со своим отрядом выдвинулся вперёд, предоставив группе Джирайи закончить запечатывание Хана. Однако предводитель Акацки не предпринимал никаких действий, чтобы им помешать, только, скрестив на груди руки, наблюдал за тем, как в напряжённой тишине воскрешённого Джинчуурики затянуло в расстеленный у его ног свиток, который был затем спешно свернут и запечатан.
Какаши воспользовался возможностью, чтобы приглядеться к тому, кто, скорее всего, был Обито. В отличие от их предыдущей встречи, он был одет в тёмно-синее кимоно, и его оранжевая маска с единственным отверстием для правого глаза сменилась на белую. Его левый глаз, который он когда-то давно отдал Какаши,
– Поздравляю, господа, – проговорил Акацки, – в этой схватке вы выступили в высшей степени достойно. Победу в этом сражении я по праву отдаю вам. – Он чуть склонил голову, признавая поражение. – Однако не советую забывать, что победы в одной битве недостаточно, чтобы выиграть войну.
– Да сколько бы битв ни было, мы всё равно победим, даттебайо! – запальчиво выкрикнул Наруто. – Всё потому, что добро всегда побеждает!
– Большое спасибо, что просветил, – усмехнулся тот под маской. – Иногда для большого добра требуется сделать маленькое зло.
– Какого ещё большого добра? – нахмурился Наруто, сжав кулаки, на его плечо легла рука Джирайи.
– Добро и зло относительны, – охотно пояснил Акацки, спрыгнув с дерева на землю, шиноби отступили на несколько шагов, сохранив, однако, оцепление. – Когда ты убиваешь врага, ты несёшь добро своим друзьям и союзникам. Но одновременно ты причиняешь зло семье того, кого ты убил. Но что ещё хуже, ты сам становишься врагом, ведь родственники того, кого ты убил, захотят убить тебя. И если они преуспеют, то причинят боль твоим близким. И так далее. – Он сделал театральную паузу, как будто нарочно выйдя на середину поляны, и, обведя всех присутствовавших взглядом, снова обратился к Наруто. – Разве ты не говорил об этом с Нагато?
– Я смог переубедить Нагато! – воскликнул тот. – И тебя тоже смогу переубедить.
– Это замкнутый круг, – как будто не слыша этих слов, проговорил Акацки. – Его надо разорвать. И я это сделаю.
В доли секунды перейдя от неспешного рассуждения о добре и зле к активным действиям, Акацки начал складывать печати.
– Призыв! – крикнул Какаши, при помощи Шарингана разгадав его действия.
Копирующий, как и все шиноби Конохи, кому пришлось отстаивать свою деревню во время нападения Пейна, ожидал увидеть огромного пса или ящерицу-хамелеона, которых призывал тогда Нагато, но вместо этого прямо из земли выросла огромная каменная статуя. Шиноби отпрянули в недоумении и обменялись встревоженными взглядами. Статуя была огромной и неподвижной, возвышалась на лесом, опустив вдоль тела длинные жилистые руки и закрыв единственный глаз, всем своим видом выражая покорность и готовность исполнить любое приказание стоявшего у её ног Акацки. Тоби между тем вызвал из свитка какой-то сосуд и свиток, сложил ещё несколько печатей и статуя, послушно открыв рот, проглотила оба предмета.
– Что это он делает, Какаши-сенсей? – самым нетерпеливым оказался Наруто, однако все присутствовавшие устремили на Копирующего недоумевающие взгляды.
Какаши хорошо видел, что происходило, однако последовательность печатей, которые складывал Акацки, и вообще то, как тот управлял статуей, ему разгадать не удалось. Однако он успел увидеть, что проглоченные статуей предметы несли следы чакры Девятихвостого и Восьмихвостого. Догадка сформировалась быстро, Копирующий скомандовал отступить.
– Что ты увидел, Какаши? – накинулся на него Джирайя, едва шиноби Альянса отошли на приличное расстояние и группа из Ивы по настоянию Копирующего начала возводить укрепление.
– Он собирается возродить Джууби, – сухо ответил тот.
– От Десятихвостого демона нас не спасёт никакой земляной вал, – вставил Гай, кивнув в сторону активно работавших шиноби.
– А если вместе с Силой Юности? – невесело пошутил Какаши, заслужив укоризненный взгляд товарища.
– Но как это возможно? У него ведь нет чакры Восьмихвостого и Девятихвостого, – поинтересовалась Харука, вернув разговор в серьёзное русло.