Элемента.N
Шрифт:
– А чем тебе Бази не нравится?
– Бази – оно слишком личное, слишком определенное, я не могу ни с того ни с чего кричать «Бази» - не знала, как объяснить Ева.
– Ну, прошлый раз ты орала «Черт побери!»
– Ты снова издеваешься?
– А чем тебе не нравится? Может так? Чьорт побьери?
– Баз, бабушка говорила мне, что чертыхаться плохо, - вяло отбивалась
– Но ты правда орала - Черт! Черт! Черт!
– когда испачкала свою блузку, - не унимался Баз, но вдруг передумал настаивать, - Ладно, зови меня как все – Баз Всемогущий! Хотелось бы, конечно, чтобы ты при этом падала на колени и билась головой об пол, но ты же, как известно, лоб расшибешь.
– А для того, чтобы ты затыкался что нужно говорить, Баз Всемогущий?
– Какая настырная девочка! К сожалению для тебя, ухожу я только тогда, когда сам так решу.
– Охотно верю, - легко согласилась Ева, - Надо будет у папки при случае спросить. И, кстати, это будет первым из вопросов, который я хочу ему задать.
И без шуток, она взяла со стола блокнот в котором делала свои пометки про алисангов и на верхней строчке чистого листа написала: Баз Всемогущий! Она посмотрела на квадрат, который нарисовала, читая учебник.
– Скажи, а почему эта Вещая сказала, что осталась половина от способностей алисангов?
– Потому что также, как и ты совершенно не умеет считать. Способностей было семь. И ни одна из них не потеряна. Но твой отец был умен, и никто, даже я, не знает, что дано тебе. И знаешь, раньше эта поговорка, что употребляют алисанги, звучала совсем по-другому. Раньше говорили: Что знают двое – не знает никто, но, если узнает третий – узнает и Баз.
– Раньше, это до того, как ты погиб, да? А скажи, азуры действительно в этом виноваты?
– А какой бы ты хотела услышать ответ, учитывая, что и Виктория, и её отец, и Франкин – все они азуры?
– Скажи, а ты сам азур?
Вместо ответа она услышала громкий смех.
– Нет, глупенькая, я всего лишь Бог. И, знаешь, я понял, твой отец всегда знал, что родится девочка! Поэтому он дал нам просто непростительную кучу времени, для того, чтобы хоть чему-нибудь тебя обучить.
Глава 10. Эмма Браун
В отличие от Евы, которая истерила, едва в её дневном расписании появлялось больше чем одно дело –
За время отсутствия Дэна всю его работу в Доме престарелых выполнял Шейн.
– Отлично выглядишь, - поприветствовала его Екатерина, поднимаясь навстречу, - Садись с нами завтракать. Кофе?
Сегодня Дэн даже опоздал к приходу поезда в Сосновку, потому что вспомнил, что обещал Екатерине кофе – поезд прибыл в девять пятнадцать, а магазин открывался с девяти. Но с чувством выполненного долга он вручил ей увесистую пачку.
– Кофе. Как обещал, - улыбнулся он.
– Ла-ва…что? – читала по слогам Екатерина Петровна.
– Лаваца, - подсказал ей Дэн, - Очень популярный итальянский кофе.
– А, ну, в итальянском я не сильна, - ответила Екатерина, - Тебе твой Лавацо или ту пыль бразильских дорог, что я уже открыла?
– Мне можно и пыль, я за выходные выспался, - ответил Дэн и стул под ним снова предательски заскрипел.
Екатерина по привычке покачала головой, но промолчала – соскучилась.
– Ты сходи себе за завтраком, - подсказал Шейн, когда они обменялись рукопожатиями, - сегодня отличный омлет.
Дэн вернулся быстрее, чем сварился его кофе.
– Ну, какие у вас тут новости? – спросил Дэн.
– Да особо никаких, - пожала плечами Екатерина, - Всё то же, все те же.
– Да, Купцова так и не пришла в себя. Старушки-подружки освоились - с их появлением здесь стало даже весело. Новый дед поправился, немного отъелся и ожил. Оказался большим любителей газет. Читает, бабок просвещает, с правительством спорит, - рассказывал Шейн.
– И что ему наше правительство отвечает? – улыбнулся Дэн.
– Оно отвечает ударами по экономике недружественных стран – его это вполне устраивает, - улыбнулся в ответ Шейн.
– Что нового в городе? – спросила Екатерина.
– Да, Дэн, расскажи что-нибудь воодушевляющее. Я уговариваю Катю к Новому Году съездить со мной в Эмск, она же сто лет из этой деревни никуда не выезжала. Да хоть в тоже кино сходим, в театр, - описывал открывающиеся перспективы отдыха главврачу Шейн.