Элементарно, Васин! (сборник)
Шрифт:
— Мне всегда казалось, что оперативник — это от слова оперативно, то есть очень быстро, своевременно. А вы тут топчетесь уже час и пока — никакого результата.
Паровоз медленно поднял на него глаза и с расстановкой произнес:
— Мы здесь всего лишь сорок пять минут. О результатах мы сможем поговорить после того, как закончим весь комплекс мероприятий по расследованию данного происшествия. Да, и вот еще что. Точно не знаю, но догадываюсь, что заключенный — это от словосочетания «за ключом». В смысле, заперт на ключ. В каком-нибудь отвратительном
У Дробышева вытянулось лицо, но пока он искал достойный ответ, Филимонов продолжил:
— Таким образом, предлагаю сотрудничество. И для начала внятно объясните, что все-таки пропало. Чтобы найти вашу собственность, мы ведь должны точно знать, что ищем.
— Я же сказал вам, — промолвил несколько растерявший свой апломб Дробышев. — Конверт. Большой голубой конверт. В который целиком входит стандартный лист бумаги.
— Конверт? Смешно. То есть, если мои ребята сейчас принесут вам голубой конверт формата А4, мы будем считать, что кража раскрыта?
— Нет, почему же, — замялся Дробышев. — Мне не нужен любой конверт. Мне нужно, чтобы вы нашли тот самый, который украли из сейфа.
— А, теперь понятно, — усмехнулся Паровоз. — Только вот скажите, по каким отличительным признакам я смогу определить, что конверт именно ваш, а не со стола секретарши из соседнего офиса? На нем был адрес? Надписи? Наклейки? Штампы почты? Наклеенные марки? Рассказывайте, господин Дробышев, вы же сами себя и задерживаете.
— Ну, простите. Я же думал, мы сразу, по горячим следам поймаем негодяя, залезшего в сейф. Говорю вам, он не мог уйти из здания…
— Вы не ответили на вопрос, — гнул свое Паровоз.
— Нет, это был обычный, абсолютно чистый конверт.
— Из-за обычного пустого конверта вы и подняли шум?
— Он был необычный. В смысле — конверт был обычный, но в нем находились очень важные бумаги.
— Скажите, какие именно.
— Это конфиденциальная информация! — взвился Дробышев. — Я связан обязательствами с клиентами.
— В таком случае результата не ждите. Милиция не работает по принципу «найди то, не знаю что».
— Ну, поймите, — умоляюще запричитал Дробышев. — Это ведь касается не меня. Тут замешаны такие люди… Умоляю вас, сделайте, как я прошу. Я в долгу не останусь.
На это Паровоз лишь равнодушно пожал плечами:
— Деньги ваши мне не нужны. Это вообще-то взятка называется, сообщаю на будущее. Что касается ваших взаимоотношений с клиентами — мне плевать на вашу конфиденциальность и обязательства. Мы или ищем, или будем считать, что вы инициатор ложного вызова. Тогда мы привлечем вас к ответственности за хулиганство. Помашете немного метлой или штраф заплатите.
На Дробышева было жалко смотреть. Какое-то время он собирался с мыслями, потом наконец решился. С лицом человека, сделавшего шаг с десятиметровой вышки в пустой бассейн, он тихо сказал:
— В конверте были четыре письма и десяток фотографий. Это — компромат на очень
— А чего вы тогда в милицию стали звонить? Вызвали бы знакомых бандитов или там частного сыщика. И все было бы конфиденциально, как вы хотите.
— Но время! Мы бы упустили время. Я ведь надеялся, что вы быстро обыщите все помещения и найдете вора. У вас же опыт, вы же профессионалы. Конверт ведь тогда можно было бы сразу мне отдать, и все. Частный сыщик ведь один, полномочий никаких, кто ему тут разрешит офисы обыскивать? Я бы, например, не разрешил. А вы ведь представители власти, у вас право есть.
— Понятно, — кивнул Филимонов. — Значит, доверяете нам. Хорошо, постараемся сделать, что возможно. Итак, ищем большой голубой конверт с некими конфиденциальными документами. Внутри конверта должны находиться письма и фотографии. Верно?
— Да, — вскинулся Дробышев. — И преступник, мне кажется, до сих пор в здании. Он просто не мог никуда деться!
«В этом, похоже, господин Дробышев прав. Если только не врет в изложении произошедшего», — подумал Эдуард. Версия событий, озвученная Михаилом Дробышевым, была такова.
Около трех часов дня он вышел из своего кабинета и направился в ресторан по соседству — там у него был намечен деловой обед с клиентом. Уже спустившись вниз, он вдруг вспомнил, что не запер сейф, и помчался назад. Взлетая по лестнице, он наткнулся на свою секретаршу, Ирину, которая вышла сразу вслед за ним — оплатить мобильный телефон. И вот, спускаясь со второго этажа, где расположен их офис, на первый, она на лестнице столкнулась с возвращавшимся шефом. Он объяснил Ирине, почему вернулся, и на всякий случай спросил, закрыла ли она дверь, когда уходила. Та ответила: само собой разумеется. Это, кстати, было обязательным условием — офис ни при каких обстоятельствах не должен оставаться надолго пустым и открытым. Они вдвоем быстро вернулись в контору. Все было в порядке за исключением одного — из сейфа пропал большой голубой конверт с конфиденциальными документами, который Дробышев хранил как самую большую драгоценность.
Правда, секретарша призналась, что перед самым уходом выходила в дамскую комнату. Как она говорит, минуты на две, не более.
Далее события, в изложении Дробышева, развивались так. По внутренней связи он мгновенно связался с охраной, которая перекрыла выходы из здания. Таковых было два: центральный, где охранники дежурили постоянно, и запасной, закрытый и опечатанный. Но последний отпал сразу. Во-первых, печать была цела. Во-вторых, у похитителя просто-напросто было слишком мало времени, чтобы добраться до него. Но даже если предположить невероятное — преступник открыл дверь ключом и, не повредив печати, выскочил на улицу, то и тогда незаметно скрыться он бы не смог.