Елена Прекрасная. Красота губит мир
Шрифт:
Парису требовалось только наставить Менелаю рога, дав повод для своего убийства. А этот идиот оказался настолько шустрым, что украл Елену! Ну почему на свете столько дураков?! – почти застонал Агамемнон. Вдруг его взяло зло на брата, куда тот смотрел?! Украсть бабу из-под носа! Хоронил Катрея, видите ли! К чему ему Катрей?!
Два дня к Агамемнону невозможно было подойти, он рвал и метал. Клитемнестра, решив, что муж бесится из-за похищения Елены, сильно обиделась, но уж чувства жены Агамемнона не волновали вообще! Развалилась такая прекрасная придумка, которую он лелеял еще там, в Трое, прикидывая, как станет хозяйничать на
Внутри неожиданно шевельнулось нечто вроде ревности, хотя Агамемнон считал себя неспособным на подобные глупости.
Теперь предстояло искать выход из создавшегося положения. Остановиться Агамемнон уже не мог, но почему-то он совсем не думал о том, что делать Менелаю.
Приам отнесся к новой снохе особенно внимательно, он даже выделил Парису с Еленой отдельный дом. Сам царь с царицей жили в доме, стоявшем в центре дворцового комплекса, в его большом мегароне по вечерам на пиры собиралась семья, там же встречали послов или дорогих гостей, проводили важнейшие советы, назначали на влиятельные должности. Сыновья Приама со своими женами жили во втором доме, а дочери с мужьями в третьем, конечно, кроме тех, кто оказался далеко от Трои. Только Гектор, как наследник, имел отдельный дом. И вот теперь Парис.
Это было знаком особого расположения, и Елена твердо уверена, что из-за нее. Парис, услышав такое от жены, усмехнулся:
– Меня отец с матерью любят вовсе не из-за тебя! Они передо мной виноваты и еще долго будут стараться искупить вину. – Он сладко потянулся и добавил: – Я иногда думаю, что так даже лучше, ведь, живи я во дворце с самого рождения, едва ли был бы столь любим, не говоря уже о яблоке для Афродиты и ее обещании отдать мне тебя…
Женщина возмутилась:
– Парис, я не вещь, чтобы меня просто отдать! Ты должен быть счастлив, что я тебя полюбила!
Тот уставился на Елену во все глаза. Ого, как заговорила! Давно ли глаз не спускала и была готова на все? А теперь получается, что это не он ее осчастливил, привезя из Спарты в богатейшую Трою, а она сделала ему одолжение?! Парис даже на локте приподнялся, но столкнулся взглядом с Еленой и тут же сник. Перед ним была Женщина, такая, которой опасно возражать, любовь которой надо завоевывать, а не получать готовой, за которую придется бороться, даже если она собственная жена и обязана спать в той же постели!
Сама Елена почувствовала, что если она сейчас не подчинит себе Париса, то уже не сможет это сделать после. Потому он и встретил взгляд красавицы, а не послушной рабыни, пусть даже рабыни любви.
– Я… счастлив…
– Надеюсь…
И тон, которым красавица это произнесла, не обещал ничего хорошего, если Парис надежду не оправдает.
Елена заставила многое переделать в доме, который Приам отвел Парису с его новой супругой. Все же она царица, а не простая девчонка из многих! Эфра с Клименой сбились с ног, распоряжаясь многочисленными служанками, переставлявшими сундуки, перестилавшими богатые ткани, раскладывавшими безделушки, прихваченные из Спарты.
Когда превращение закончилось, Парис хмыкнул:
– Как в Спарте. Мужа не можешь забыть?
– При чем здесь муж?! Мне так привычней!
– А
Елена едва сдержалась, чтобы не фыркнуть, мол, ей наплевать на его «нравится» или «не нравится». Но решила, что для первого раза хватит и этого. К послушанию мужчину надо приучать постепенно, чтобы не оборвал путы сразу. Она уже знала, что не все будут так послушны, многих, начиная с Приама, придется приучать медленно и осторожно. Но в своих силах не сомневалась и в чарах была уверена. Афродита решила забросить ее туда, где ее никто не любит? Но ей не нужна мужская любовь, вполне достаточно вожделения… Сгорающий от вожделения мужчина способен делать глупости ничуть не меньше, чем влюбленный. Пусть делают, а если пока не все сразу, то ничего, время придет…
– Приам, – у Париса так и не получалось называть царя отцом, язык не поворачивался. Нет, он верил, что он сын Приама и Гекубы, но одно дело чувствовать себя царевичем и даже смотреть свысока на остальных, и совсем другое вести себя так же с царем Трои и его царицей, – я навлек на Трою беду, привезя Елену?
Приам покосился на младшего сына чуть недовольно. Гектор куда умнее этого пастушка, все же играет роль не только факт рождения, но прежде всего воспитание. Из Гектора получится отличный продолжатель его дела, а что выйдет из Париса?
– Неужели ты всерьез думаешь, что ахейцы бросятся в Трою возвращать сбежавшую жену Менелая? Если ахейцы и прибудут сюда, то им будет нужна не твоя красотка, а Троя, и даже не сама Троя, а земля, на которой Троя стоит.
– Разве мало другой земли?
– Таких, как наша, не просто мало, Парис, они наперечет.
Приам подумал, что несправедлив к сыну, не вина Париса, что ему пришлось всю жизнь беседовать только с овцами, а еще с этой… его неуступчивой нимфой Эноной. После ее отказа Приам и отправил Париса путешествовать. Ишь какая, лесная девчонка посмела не пустить в свою постель царя Трои! Она, конечно, не бог весть какая красотка. Зевсу вряд ли понравилась бы, но тело молодое и крепкое, Приам с удовольствием насладился бы этой молодостью. Не дала, вот и поплатилась…
Но мысли царя Трои вернулись к стоявшему перед ним Парису, Приам повел рукой:
– Сядь, давай поговорим основательно. Что ты знаешь о Трое?
– Большой красивый город… удобные бухты…
– Большой… красивый, – передразнил его Приам. – Главное не это. И даже не удобные бухты, а две другие причины. Первая – Троя запирает проход из одного моря в другое. Ни один корабль не может проплыть мимо, не заплатив пошлины!
– И от этого Троя богатеет?
А он не так глуп, как кажется с первого взгляда, – с удовольствием подумал Приам. – Возможно, из него получится сделать хоть какого-то помощника Гектору, хотя сам Гектор его терпеть не может.
– А вторая – земли вокруг Иды.
– Эта гора божественна?
– При чем здесь ее божественность! – поморщился Приам. – У подножия Иды множество рудников.
– Да, я знаю, там всегда роют глубокие ходы в земле и вывозят камни.
– Это не камни, Парис, это золото и серебро, свинец и цинк! А леса вокруг Трои и по берегам. Возможность надзирать над Геллеспонтом, рудники Трои и ее леса – вот что нужно Агамемнону у нас, а не твоя красотка, будь она хоть и в самом деле первой красавицей земли! Но то, что ты ее украл, – очень плохо, этим ты дал повод для войны Агамемнону, которого тот страстно желал.