Елена Прекрасная
Шрифт:
– Нет, - сказал архонт резко.
– Дальний для раскопок закрыт. Строжайше.
– Но...
– начал, было, Дерпфельд, быстро сообразивший, что его напарник-интеллектуал выбрал Дальний не зря.
– Закрытая зона, - Крто провел в воздухе горизонтальную черту. Очень энергичное "нет".
– А что может предложить остров Волка? Кроме пустующих развалин ничего, - возразил Платон. Что на самом деле там можно найти, профессор не знал и плевал наудачу.
– На новом шельфе находятся развалины большого города. В том числе все культурные и храмовые здания, - сообщил Крто.
– Если вас интересует именно
– крикнул архонт. Двери лифта открылись, и охранник вкатился в комнату.
– Эти - двое - твои. И смотри, чтобы не улизнули и не натворили бед. И помни, что Дальний - закрытая зона для иностранцев.
– Стража их никогда не пустит на Дальний.
– И ты не пускай.
– Однако Крто тут же переменил строгий тон на самый любезный: полученные десять тысяч обязывали: - Если вам понадобится мое содействие, заходите. И...
– он сделал паузу и внимательно посмотрел на посетителей.
– Мой вам совет: на Эгеиде имейте всегда с собой пропуск. Даже ведя подводные раскопки, все равно имейте при себе пропуск. Даже в клозете не расставайтесь с пропуском.
Профессор подумал поначалу, что Крто не слишком удачно пошутил. Потом понял, что ничего шутливого в его словах нет. Архонт давал свой совет совершенно серьезно. И считал, что сообщает жизненно важную информацию.
Одно можно было сказать с уверенностью: этот Крто не производил впечатления кроткого существа.
– Что вас интересует?
– спросил Стато, когда они покинули резиденцию архонта, и по очереди нацелил свой "фараон" в грудь сержанту и археологу. При этом маска его ничего не выражала - как и положено маске. А глаза... В глазах была печаль.
– Остров Волка, - отвечал Платон, внимательно наблюдая за движениями руки охранника. А что, если пальнет...
– Волк так Волк...
– буркнул Стато.
– И как на счет с экскурсии по дворцам принца? Торопитесь, а то принц может скоро вернуться. Всего двадцать кредитов с носа.
Археолог переглянулся с полицейским. Вряд ли в царских дворцах они найдут что-то ценное для следствия... Но почему бы ни попробовать?
– А там есть, на что посмотреть?
– с сомнением спросил Атлантида.
– Найдете... Но сорок кредитов вперед.
Как только эгеец получил пластиковую карточку на сорок кредитов, он тут же радостно стукнул рукой-бластером по рукояти кресла и скомандовал:
– Теперь на нашу базу, и я на глайдере вмиг домчу вас до острова Вдохновения.
– Ты же сказал, что дворцы там... Вот и крыша виднеется.
– Это не дворцы. Это склады продовольствия. А все дворцы на Вдохновении. И Крто живет на Вдохновении. И я - тоже. А остров Сомнения это лишь административный центр. .
6
Как и на острове Сомнения, на Вдохновении почти не было обитателей. Если не считать двух стражей, что сидели на набережной в креслах. Один дремал. Другой бросал свободной левой рукой камешки в море. Море едва плескалось. Запах водорослей был лекарственно едок. Когда глайдер сел на вымощенный серыми плиточным камнем площади, один из охранников остался на месте, а второй лениво покатил по неровной брусчатке к незваным гостям.
– Это археологи, хотят осмотреть дворцы, - сообщил
– Двадцать кредитов с носа, - заявил страж. Его космолингв был чудовищно невнятен. Возможно, маска мешала - она вся порвалась и была залита сгустками клея.
– Но мы же заплатили по двадцать кредитов, - напомнил профессор Рассольников.
– А мне по трепангу, - буркнул охранник.
– У меня антигравитационная подвеска сдохла. Что ж мне, по булыжнику теперь весь сезон кататься, наращивая мозоли на заднице.
– Это Морив, с ним лучше не ссориться, - доверительно сообщил Стато.
– Особенно, если вы будете работать на шельфе Вдохновения. Он приглядывает за тем, что творится на шельфе вокруг острова. Я тут не властен.
– А тому тоже надо заплатить по двадцатке?
– спросил Вил Дерпфельд, указывая на стражника, что остался на набережной и продолжал меланхолически бросать камни в набегающие волны.
– Нет. Криг - стоик. Он прочел сочинения землянского философа Эпиктета и заявил, что ему в жизни ничего не надо. Ну... Лишь самое необходимое, чтобы продлить существование. Он смотрит на волны и подавляет в себе все эмоции, все желания. Так идем во дворец?
– Я бы предпочел сначала перекусить, - заявил сержант.
– О, это, пожалуйста, у нас отлично кормят!
– Сразу оживился Морив. И дешево.
7
Странно все-таки, что такая планета не развивает туристический бизнес. Вода в море как парное молоко, песок на пляже теплый и шелковистый на ощупь. Платон не отказал себе в удовольствии окунуться перед обедом. Он вошел в воду и проплыл кролем сотню метров. Лег на спину. Вокруг него колебались прозрачные колокольчики медуз. За колокольцами тянулись в воде пучки зеленоватых и красноватых щупальцев. Здешние мелкие медузы не ядовиты - другое дело крупные сверкающие шары - вот тех надо опасаться. Эгейцы варят из мелких медуз суп с приправой из морского лука и мясом морских ежей, - это им успел рассказать Стато, пока они летели на остров Вдохновения. Мысль о супе, пусть даже и таком экзотическом, заставила повернуть назад, к берегу.
Платон заметил, что кто-то из стражей наблюдает за ним издалека, но едва археолог направился к набережной, как наблюдатель мгновенно умчался на кресле-антиграве. У этого эгейца, в отличие от Стато, кресло было в полном порядке.
"Кто-то из шпионов Крто", - решил археолог.
На всей набережной, довольно длинной, облицованной массивными серо-красными плитами, нашлась одна-единственная крошечная таверна, которую обслуживал старик-эгеец, ухватками похожий на охранника. Только вместо бластера десница его сжилась с грилем. И едва гости вошли, как он швырнул перед ними прямо на стол огромную, золотистую, только что обжаренную рыбину. Капли масла забрызгали белоснежный костюм профессора Рассольникова.
– Поосторожнее!
– крикнул Атлантида.
– Рыба вкусная, - отозвался хозяин и, развернув кресло, собирался скрыться на кухне.
– Я не привык к подобному обращению.
– Платон упер тросточку в стену и преградил хозяину путь.
– Рыба вкусная, - повторил хозяин.
– Ты же не пробовал! Попробуй... И издал булькающий звук - рассмеялся. Надо полагать, добродушно.
Тыкать в хозяина тросточкой было после этого нелепо. Профессор Рассольников почувствовал себя неловко и освободил проход.