Елена Троянская
Шрифт:
Перья. Женщине, которая могла попросить, чтобы к ее ногам положили целый мир.
Родители, как и обещали, разослали весть, что готовы выдать замуж старшую дочь, знатнейшую царевну Клитемнестру. Гонцы всячески расписывали ее достоинства: и то, что ее родословная восходит к первому правителю Спарты, и то, что избранник сможет получить трон Спарты вместе с ее рукой, и то, что в ее роду женщины отличаются плодовитостью, и то, что она хороша собой и обладает отменным здоровьем. О
— Я бы охотно выдал ее за египтянина или сирийца, — заявил отец.
— Ну, египтянина жалко тратить на Клитемнестру. Она же не ценит ни тонких тканей, ни узорных браслетов, ни бесценных ароматов. Все это с таким же успехом можно отдать волчице, — ответила мать.
— Ты права, твоя дочь уродилась не в тебя. Роскошь любишь ты и, чего доброго, еще будешь завидовать Клитемнестре. — Отец издал негромкий смешок, словно с большим удовольствием представил, как жена будет завидовать дочери. — Но, моя дорогая супруга, мы должны думать прежде всего о том, какую пользу этот брак принесет Спарте, а не о наших личных интересах, даже если это любовь к роскоши.
— В любом случае брак с иноземцем нельзя считать удачным. Соседи будут смотреть на нас свысока.
Я на цыпочках подкралась к их комнате и теперь боялась дышать, чтобы они меня не заметили.
— Да и пусть смотрят, как им угодно. Хоть свысока, хоть искоса. Какая разница, если мы породнимся с царем, владеющим богатым портом в чужой земле?
— Я никогда не слышала, чтобы в наши края приезжали свататься иноземцы и чтобы здесь заключался подобный брак, — ответила мать. — К тому же в Спарте нет своего порта, какая же нам польза от того, что мы породнимся с иноземцем? Вся торговля будет идти через Микены, как идет сейчас.
— Троя, — вдруг сказал отец. — Вот что нам надо. Она гораздо ближе Египта, но египетская торговля идет через нее. Так что нет смысла связываться с египтянином. К тому же троянцы богаче египтян.
— И гораздо красивее, между прочим, — заметила мать: наступил ее черед уколоть отца. — Говорят, они так красивы, что сами боги не могут устоять перед ними. Зевс влюбился в Ганимеда, Афродита — в этого пастуха… [8] как его по имени, забыла.
8
Имеется в виду Анхис, который был царем дарданов, а не пастухом: он спал в пастушьем шалаше на горе Ида в Трое, когда Афродита посетила его и возлегла с ним. Утром она открылась ему и пообещала, что их будущий сын станет знаменитым.
— Однажды, когда тебя не было, один троянец приезжал в Спарту. Мне пришлось самой его развлекать. Не стану жаловаться, что это было неприятно. — Мать улыбнулась.
Я буквально чувствовала, как лебединые перья шуршат в шкатулке, словно тоже смеются над отцом.
— Хорошо, никаких чужеземцев, — наконец, после долгого молчания, ответил отец. — Хватит и своих женихов, есть из кого выбрать.
Я уже хотела выдать свое присутствие, как вдруг мать сказала:
— Я думаю, пора. Пора показать Елену. Молва о ее красоте пойдет по миру, и к тому времени, когда она достигнет брачного возраста, от женихов не будет отбоя.
— Да! Пора уже всем узнать, кто первая красавица
— Впрочем… — нахмурилась мать. — А не повредит ли это Клитемнестре? Вдруг женихи предпочтут дождаться, пока Елена повзрослеет?
— Да, не исключено, — согласился отец. — Но нельзя же держать ее взаперти, когда тут соберется столько людей. Когда еще представится подобный случай?
— Наверняка представится. Не будем спешить. Нужно все как следует обдумать, — рассудила мать.
И вот в разгар лета, когда солнце стояло на небе высоко, стали прибывать женихи. Один за другим они поднимались на гору, к дворцу, неся свои надежды и дары. Одного за другим их принимали царь с царицей, и женихи поселялись в отведенных им покоях.
Правила проведения состязаний женихов, претендующих на руку царской дочери, известны со времен глубокой древности и строго соблюдаются, несмотря на суровость. Отец невесты должен предоставить женихам кров и стол, пока не будет сделан выбор. Жених вправе прислать своего представителя, если не может прибыть лично: далеко живет или занимает слишком высокое положение, чтобы играть роль просителя. Обычай предписывает устроить какие-нибудь соревнования, например по бегу или в стрельбе из лука, но их результат в последнее время не имел решающего значения.
Глядя на этот парад все прибывавших соискателей, исполненных надежд, я удивлялась: как всех удастся разместить? Под деревянными портиками устроили ложа: по крайней мере, будут спать не под открытым небом, хотя и на воздухе. Мать достала все тканые покрывала, все одеяла из овечьей шерсти и пустила их в дело. Пастухи несли во дворец козлят и овец, их тут же забивали, чтобы прокормить ораву женихов. Кувшины с зерном и маслом следовали друг за другом, за ними — амфоры с вином для ежедневных возлияний. Отцу, дабы сохранить доброе имя и продемонстрировать всем свое богатство и процветание, важно было показать неиссякаемость своих запасов, а женихам — свою выносливость на пирах.
Всего явилось двенадцать человек — знаменательное число. Среди них были царевич Тиринфа, два сына Нестора из Пилоса, военачальник из Фив, член царского рода Тезея из Афин, молодой царь крошечной Немеи. Остальные прислали своих эмиссаров: с Родоса, Крита, из Саламина и далекой Фессалии. В последний день прибыли Атриды, братья Агамемнон и Менелай из Микен. Я видела, как они поднялись на гору и остановились у ворот.
Мать побледнела, прижала руку к груди.
— Нет, только не они… — выдохнула она так тихо, что только я расслышала, ибо стояла рядом.
Я знала о проклятии, которое тяготеет над домом Атридов. Все знали. И хоть мы, дети, росли на историях об убийствах и преступлениях, но злодеяния сыновей Пелопа стояли особняком. К тому же эта история пока не получила завершения и потому особенно пугала.
Основатель рода пелопидов, которые правят в Микенах, — легендарный Тантал, сын и закадычный друг Зевса. Зевс приглашал его на олимпийские пиры, где боги пили нектар и амброзию, дающие бессмертие. Однажды Тантал украл у богов нектар и амброзию, чтобы поделиться со своими смертными друзьями, а затем, желая узнать, так ли уж всеведущи боги, он приказал разрубить своего сына Пелопа на куски, пригласил богов на пир и угостил их мясом Пелопа. Боги сразу постигли, какое угощение им предложено, они вернули Пелопа к жизни, а весь род Тантала прокляли. Тантал был низвергнут Зевсом в Аид и осужден на вечные муки. Он не может утолить ни голода, ни жажды: и вода, и ветви с плодами исчезают, едва он приблизится к ним.