Эльф для счастья
Шрифт:
— Хуже стали питаться только рабы? Что насчёт слуг?
Последнее мне было любопытно не только с человеческой точки зрения, но и с политической. «Как я смогу налаживать что-то в стране, если уже в родном дворце полный бардак?» — задавалась про себя вопросом, поражаясь сложившейся ситуации.
— Насчёт них не знаю, госпожа. Я не слышал жалоб.
«Ну а чего я ждала? Наверняка их кормят в разное время и с разных столов. Ладно. Разберёмся», — пришло ко мне понимание, которое временно успокоило.
— Можешь одеваться, — сказала я, устало потирая лоб, где всё ещё стучали молоточки боли. — Пойдёмте поедим.
Алан пожал плечами и вопросительно посмотрел на раба, а тот вдруг испуганно распахнул глаза.
— Эм-м... Госпожа, господин, а я думал, что вы поедите прямо в кабинете. Король до болезни часто так делал.
Фыркнув, я отмахнулась.
— Что ж, мы не он. Ладно. Пошли в нашу комнату, там хоть народа нет лишнего. — Едва сказав последнее, я проводила взглядом одного из скрывшихся за углом вельмож, который, едва завидев нас, решил сменить траекторию пути.
«Ну и правильно», — одобрительно решила я, ведь видеть кого-либо хотелось меньше всего. Отца с советником, имя которого мне даже не запомнилось, оказалось более чем достаточно.
Глава 31. Окончательное решение
Я ничего не сказал, но отметил невольное беспокойство и заботу Джины об Алеке, когда та поняла, что он не слишком хорошо питался. Один её взволнованный и весьма заинтересованный взгляд, направленный на него, чего стоил. Едва же мы пришли в комнату, как она попросила раба принести не две, а три порции блюд. Когда он вернулся, то девушка его разве что за стол не усадила, всучив тарелку с курицей и картофельным пюре, попутно наказав и дальше брать еду на троих, чтобы отъедаться до нормального состояния.
Вспомнив, как сам радовался, впервые получив на корабле нормальную пищу, я не оказался удивлён искренней благодарностью Алека.
Впрочем, плохое от него тоже не было мной забыто. Его утренняя шутка заставила меня оправдываться перед магом, который, как выяснилось, прекрасно чувствовал чужие эмоции и был удивлён моим страхом при входе в башню.
Придворный маг был вполне молодым человеком, что стал затворником именно из-за слишком развитой эмпатии, которую плохо умел глушить. Впрочем, при этом тот оказался великолепным учителем, и мы провели вместе почти три часа. Он объяснял мне магические азы и показывал, на что способны мои собственные силы, заставив окончательно увериться в том, что магия никогда не причинит вреда Джине. На это было настроено магическое клеймо у меня на шее, да и обряд брака, соединяющий жизни двух существ воедино, тоже сделал своё дело. Мужчина объяснил мне, что даже жить нам оставалось одинаковое время, а умереть мы должны были в один час, если то будет смерть от естественных причин, а не заказное убийство.
— Как тебе придворный маг? — насытившись и немного успокоившись, спросила жена, глядя на меня уже более осмысленным взглядом. Последний долгое время был таким, словно перед её глазами ещё мелькали законы и указы, что она перебирала, когда я пришёл за ней.
— Мне он понравился. — Улыбнулся я. — Объясняет очень хорошо и интересно.
Принцесса довольно улыбнулась, мельком бросая взгляд на раба. Из-за этого у меня в груди стало тесно от ревности, но я задушил её на корню, не выдав себя ни единым жестом.
— А подготовка
Молча кивнув, я вспомнил о том, что в данном вопросе не обошлось без сложностей и непредвиденных проблем, решить которые в ближайшее время не представлялось возможным.
— Да. Мы с Алеком навестили местного распорядителя, что занимается этим. Тот сказал, что без соответствующего указа короля не имеет права передавать мне какие бы то ни было полномочия. Впрочем, он обещал держать меня в курсе, советоваться и показывать всю документацию по первому требованию. Мы изучили перечни всего необходимого и немного подправили меню, а завтра он принесёт на утверждение списки гостей, — оповестил я.
Джина снова задумчиво перевела взгляд на уже доевшего Алека, дожидающегося на коленях неподалёку, пока доедим мы, чтобы убрать посуду. Едва сдержавшись, чтобы не скрипнуть зубами, я осторожно наколол на вилку лист салата и спрятал взгляд. «Может, я зря его нарядил и волосы ему распустил? Надо было дать что-то обычное и непривлекательное, да и дело с концом! Сознаться же в том, что я ревную до звёзд в глазах, определённо нельзя. Это в любом случае недопустимо. Ревность вообще не та эмоция, которую стоит показывать», — посетила меня мысль, пока мне с трудом удавалось сдерживать собственные чувства под контролем.
Вскоре эльф удалился из комнаты вместе с грязной посудой, и мы с супругой остались наедине. Я же, едва заметно выдохнув, немного расслабился, но подобное всё равно не уберегло нас от неприятного разговора, что должен был состояться, причём как можно скорее. Уже исходя из него мне требовалось думать, как стоило строить дальнейшие отношения с рабом.
— Ну как ты? — Джина явно переживала. — Смог найти общий язык с Алеком или нет?
Задумавшись, я медленно соскользнул со стула на колени и придвинулся ближе к ней. Её рука тут же зарылась в мои волосы, пока я млел от нашей близости и того, что подобное мне теперь позволялось в любом количестве и в любое время. Это были действительно непередаваемые ощущения...
— Он, конечно же, тот ещё. — Вовремя остановившись, я проглотил ругательное слово.
— Однако не такой и плохой. Мы сумеем найти общий язык со временем, только вот.
Давние страхи вновь накатили на меня, причём с удвоенной силой. Я мог сколько угодно внушать себе, что когда Джина простит его, то ничего не изменится, но мне стоило взглянуть правде в глаза. Алек оставался для неё почему-то важен, да и знакомы они были куда дольше, чем мы.
— Только вот... Что? — Умиротворённо улыбнувшись, она продолжила перебирать мои пряди.
— Я не слепой, Джина. — Выдохнув, я поднял взгляд на неё. — Вижу, как ты относишься к этому рабу, и знаю, что у вас было общее прошлое. Ты ведь любишь его, да?
Ответ казался вполне очевидным, но он требовался не только мне. Он был нужен и ей, чтобы в дальнейшем мы могли решить, как жить дальше. Я уже понял, что принцесса оставалась не в состоянии отказаться от Алека, а потому мне, вполне возможно, предстояло подвинуться. Последнему я был не слишком рад, но ради счастья любимой согласился бы стерпеть и подобное. Единственное, что для меня было важным, так возможность сохранить свой статус, влияние и доверие, не пустив излишне далеко в собственную семью второго мужчину.