Эльф из Преисподней
Шрифт:
Был жаркий, насквозь синий день. Вчера, когда мы прибыли в Петроград, не было и намёка на зной. Сегодня даже дышалось с трудом.
В настежь распахнутые окна залетал назойливый столичный гул. Но альтернативой было свариться заживо в душной квартире. Из двух зол мы выбрали меньшее.
Как оказалось, в столице было полно постоялых дворов. Их здесь, правда, называли доходными домами, но сути это не меняло. Мы остановились у премилой старушки, которая по совместительству занималась ростовщичеством. То ли в силу природной боязливости,
Как и в случае с эльфийским языком, русский имел на Мундосе практически неотличимого близнеца, так что проблем с коммуникацией не возникло.
Я представился Родионом, Лютиэна назвалась Софьей. Быстрый взгляд на паспорт бандита убедил хозяйку, что мы люди порядочные, а подкрепила это впечатление стопка бумажных рублей, которую я достал при расчёте.
Так мы поселились в крошечной квартирке. Из мебели в ней были кровать, тумбочка, на которой поблёскивали кольца перевоплощения, да кресло-качалка. На постели, уткнувшейся в стену, валялся я, а кресло облюбовала Лютиэна. Она читала газету и периодически глубокомысленно хмыкала.
По негласной договорённости мы были раздеты донага. Дженни ещё вчера заявила, что ей в душной конуре делать нечего, и улетела, вероятно, подыскивать приличное дерево, в листве которого можно обосноваться.
Мы же с Лютиэной посвятили остаток вечера тому, чему обычно посвящают время подростки, оставшиеся без присмотра в компании друг друга. Вскоре к двери нашей квартиры выстроилась цепочка из жалобщиков-соседей. Лютиэна не имела привычки сдерживаться и перебудила половину дома.
Лично я не придал нытью людей особого значения, однако сестра была слеплена из другого теста и впоследствии затыкала рот первым, что подвернётся.
К сожалению, в основном подворачивался я.
Она могла бы хотя бы излечить ранки. Но отчего-то ей доставляло искреннее удовольствие видеть цепочку укусов, тянувшуюся по моей руке к плечу.
— Есть что-нибудь интересное?
Лютиэна посмотрела на меня поверх газеты. Увидела, куда направлен мой взгляд, и закрылась разворотом. Её внезапно проснувшаяся скромность меня раззадорила.
— Есть объявление про предварительный отбор на экзамены в Петроградскую Императорскую магическую академию. Завтра последний день.
Название звучало солидно. Если там не преподавали чернокнижие, то вряд ли в России ему можно было научиться.
Я похлопал рядом с собой.
— Покажи.
— Ты потный и грязный, не хочу к тебе, — высунула она язык.
Я вжался в стену, показывая, что освободил для неё местечко. Поколебавшись, сестра перебралась на постель. Протянула газету, пальцем отчеркнула нужную колонку.
— Видишь, не так далеко отборочный пункт. На двадцать второй линии Васильевского.
Я мазнул глазами по тексту. Текст меня не заинтересовал. Вместо того чтобы вчитываться в него, я погладил колено Лютиэны. Пальцы
— Так и знала, что ты что-то замышляешь.
Со страдальческим видом эльфийка начала обмахиваться сложенной газетой. Мою ладонь она сбросила на кровать.
— Мыслить — свойство всех разумных существ. Ничего не могу с этим поделать, — отозвался я. Приподнялся и поцеловал Лютиэну в плечо. От эльфийки пахло цветами и тем непередаваемым девичьим ароматом, что заставляет мужское сердце биться быстрее.
— Обманщик.
— Ах, обмануть тебя не трудно, — сказал я, — Ты и сама обманываться рада!
— Разрываюсь между двумя желаниями. Первое — шлёпнуть тебя газетой.
От плеча я перешёл к изящной ключице. Соблазнительная грудь Лютиэны вздымалась заметно быстрее, чем пару мгновений назад. Я приобнял эльфийку, ощущая, как колотится её сердце. Желания эльфйского тела наслаивались на позывы демонической сущности держать вещь поближе к себе. Выходил недурный союз.
— А второе?
Свёрнутая газета прилетела мне по лбу.
А потом наши губы встретились.
Глава 8
К следующему дню погода поутихла. Лето подходило к концу и, видимо, изо всех сил старалось показать — что-то ещё может! Да вот только запала у него хватило ненадолго.
От съёмной квартирки на Столярном переулке до двадцать второй линии Васильевского острова, где располагался приёмный пункт отборочного этапа, идти было не так уж долго. Старушка-ростовщица сказала, что не больше часа — с её-то шагом! Мы бы добрались куда быстрее.
— В таком случае прогуляемся по городу, — сказал я, — Надо бы обвыкнуться.
Сестра согласилась. Эльфы и другие Ат'Эде пристально следили за человеческим развитием, так что все новости доходили до Пелены едва ли не быстрее, чем разлетались по Земле. Тем не менее лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Народу по улицам бродила целая орда. Царила толкотня, над прохожими витал неизбывный пивной дух, а с каналов, скованных гранитными набережными, несло тиной. Но хуже всего были ускоглазые зеваки, без видимой цели бродившие по тротуарам шумными компаниями. Они то и дело тыкали в какой-нибудь памятник (а памятники тут обосновались на каждом углу) и возбуждённо переговаривались.
Я пробовал понять, что их так будоражило. В Петрограде, конечно, было на что поглядеть. Симпатичные, будто пряничные домики толкались друг с дружкой карнизными плечами. Величественные статуи неведомых людей вперяли бронзовые взгляды вдаль, кованые заборы обнимали ухоженные парки, на входах в которые стояли хмурые солдаты.
То и дело попадались строительные леса, с которых летели пыль и известка. У людей, одетых поприличнее, повсеместно на головах обретались широкополые шляпы. Кое-кто щеголял ножнами, венчаемых вычурными рукоятями мечей.