Эльфийка и Орден Чистоты
Шрифт:
Моя защита уже почти вышла из строя, когда я все же создала нужное плетение и швырнула в приближающихся вампиров. Результат ошеломил меня саму — они отлетели, будто их смыло волной, издав жуткие вопли. А потом застыли на мостовой сломанными куклами, оглушенные и деморализованные. Но мозги у вампиров оказались достаточно крепкими. Переключившись на магическое зрение, я удостоверилась, что они живы, хоть и без сознания. Правда, неизвестно, сколько у меня есть времени, пока очухаются. Нужно уходить как можно скорее.
— Вэйд, — я снова в отчаянии позвала напарника.
Поднявшись на
Заметив, как на улице появляются другие вампиры, чьи оскаленные лица не предвещали ничего хорошего, похолодела от ужаса. Их было не меньше десятка. Видимо, решили вступиться за сородичей. Живыми нас отсюда не выпустят — это несомненно.
Отпустив Вэйда, опять занялась плетением ментальной волны, с трудом подавляя панику. Сил оставалось не так много. Но я понимала, что в этот раз придется задействовать их все, чтобы волна оказалась достаточно мощной, чтобы вырубить сразу десятерых. И что это будет мой последний удар. На большее я просто не способна.
Они кинулись одновременно с разных сторон, двигаясь с невероятной быстротой. Я лишь чудом успела вовремя выпустить плетение. Мощная волна прокатилась вокруг, сбивая противников с ног и отбрасывая на мостовую. Из моего носа хлынула кровь, я сама не удержалась и упала на колени. Голова казалась чугунной, в висках пульсировала боль. Перед глазами все плыло, и я чувствовала, как сознание ускользает. Из последних сил удерживала его, но понимала, что безнадежно проигрываю собственной слабости.
— Вэйд, — простонала, с трудом подползая к напарнику и обнимая его.
По щекам катились бессильные слезы. Все это казалось чудовищно несправедливым. Но по крайней мере, я умру рядом с ним, и это хоть немного утешало.
Уже проваливаясь в спасительную темноту, где не было ни боли, ни страха, ощутила, как дрогнуло тело Вэйда под моими руками. Хриплый голос напарника назвал меня по имени, о чем — то спросил, но я не смогла что-то понять и ответить. Сознание оставило окончательно.
Очнулась я от тряски, с трудом разлепляя будто залитые свинцом веки. Пошевелилась и поняла, что лежу в чьих-то объятиях. Пелена перед глазами рассеялась, и я увидела над собой обеспокоенное лицо Вэйда.
— Где мы? — едва сумела выдавить.
— Едем в Департамент. Оливия поставит тебя на ноги, слышишь? Все будет в порядке.
— Мы выбрались? — губы сами собой растянулись в улыбке, но надолго меня не хватило.
Голова была невероятно тяжелой и соображала с трудом. В висках пульсировала боль, не только не утихающая, но и усиливающаяся от попыток говорить или думать. Даже держать глаза открытыми было тяжело, и я снова сомкнула веки.
— Прости меня, — услышала тихий голос Вэйда, а потом почувствовала, как моего лба касаются его губы, показавшиеся очень холодными. Или это я горю, словно в лихорадке?
Все же нашла в себе силы ответить:
— За что?
— Я должен был защитить тебя, — послышался ответ, в его голосе звучала злость, но скорее, на самого себя.
Попыталась возразить, что он не виноват, просто так все получилось, но горло не слушалось. Даже дышать удавалось через раз. Не удержавшись, снова провалилась в темноту.
В
— Она почти иссякла. Выплеснула слишком много магических сил, — слышался озабоченный голос Оливии. — Я едва чувствую остаток резерва, но и он тает. Так бывает, если пересечешь критическую черту.
— Но вы сможете ей помочь? — настойчиво спросил напарник.
— Попытаюсь. Но ничего обещать не могу. А теперь не мешайте. Я вливаю в нее силы, и вы не даете мне сосредоточиться.
По телу будто искры пробежали, и они помогали справиться с тяжестью в голове и пульсирующей в висках болью. Сознание запоздало восприняло смысл сказанного. Иссякла?
Я не закричала лишь потому, что горло отказывалось повиноваться. Только не это. Для любого мага нет участи хуже иссякания магического источника. После этого резерв уже не восполняется. Если сравнивать с костром, то это то же самое, что залить его водой. Пока угли еще тлеют, есть шанс, что огонь может возродиться. Но если он погаснет совсем, все кончено. Внутри останется лишь пепелище, зияющая черная пустота.
Нет. Я внутренне кричала от ужаса, пока опять не погрузилась в беспамятство и не потеряла связь с реальностью.
ГЛАВА 8
Открыла глаза в собственной квартире, на кровати. Сквозь неплотно задернутые шторы в комнату просачивалась тьма вперемешку с лунным светом. Прислушавшись к собственным ощущениям, поняла, что чудовищной головной боли уже нет, но вот слабость никуда не делась. Причем такая, что было трудно даже шеей ворочать. Но я все же это сделала, обозревая пространство, озаренное огоньком свечи на тумбочке.
Горло перехватило, когда заметила сидящего в кресле рядом с кроватью Вэйда. Его глаза были закрыты, грудь мерно вздымалась. Некоторое время я любовалась смягчившимися во сне чертами. Губы невольно раздвинулись в улыбке. Мы все-таки спаслись. Мы оба. Хотя это больше походило на чудо.
Внезапно в голове яркой вспышкой пронеслось воспоминание. Слова Оливии Свон о магическом иссякании. Страх прорезал все внутри разрядом молнии, и я судорожно вздохнула.
Попыталась перестроиться на магическое зрение, но ощутила, как мозг едва не разорвался от чудовищного напряжения. Застонав, упала головой обратно на подушку, тяжело дыша и чувствуя, как по щекам полились слезы отчаяния. Раньше даже не подозревала, насколько важной частью меня были магические способности. Лишиться их — то же самое, что отрезать руку или ногу.
Вэйд зашевелился и открыл глаза, чутко уловив звук. Кинулся ко мне, сел рядом и обеспокоенно положил руку на мой лоб.
— Ты как? — хрипловатым после сна голосом спросил.
— Ужасно, — выдавила, продолжая беззвучно плакать.
Лоб Вэйда прорезала складка, он обеспокоенно произнес:
— Оливия сказала, что самое страшное позади, и помощь целителя тебе уже не понадобится. Но я могу позвать господина Минуэ.
— Не нужно никого будить, — запротестовала, меньше всего желая видеть рядом кого-то постороннего.