Эльфийская кукла
Шрифт:
Я стянул перчатку и глянул на перстень. Камень светился красным огоньком, но это могла быть реакция на магию Марики. Впрочем, мои сомнения через секунду исчезли совершенно.
Аллея вела прямо к выходу, а у выхода стоял еще один крылатый сфинкс – на этот раз с мужской головой. Так вот, я увидел, как статуя ожила. Каменный сфинкс поднялся на лапы, расправил крылья, в глазах статуи зажглись алые огоньки. Послышалось глухое рычание.
– Назад! – крикнул я.
Сфинкс спрыгнул с пьедестала и пошел прямо на нас, припадая к земле – ну прямо тебе, крадущийся к добыче лев. Ясен пень, намерения у стража подземелья были самые недружественные. Может, решил, что мы собираемся приставать к его каменным подружкам? Марика вскрикнула, видимо, каменная тварь ее испугала.
А я увидел неподалеку от себя большую глыбу, видимо когда-то упавшую со свода храма. Попробовать, что ли, штучки, которым меня научил Доппельмобер?
Глыба послушно поднялась в воздух и я, наслаждаясь своим могуществом, послал ее прямо в голову ожившего сфинкса. Раздался грохот, глыба разлетелась в пыль – и голова ожившего монстра тоже. Эффект превзошел все мои ожидания.
– Ветер Инферно! – Марика посмотрела на меня влюбленными глазами. – И где это, милый, ты научился таким штукам?
– Ты же сама сказала, что я сильно поумнел со времени нашего знакомства, – сказал я не без гордости. – Путь открыт, мадемуазель. Не желаете ли продолжить путешествие?
– Как же я тебя люблю, Осташов! – вздохнула Марика, взяла меня под руку, и мы походкой гуляющих влюбленных прошли мимо поверженного стража к выходу из зала.
В последующие два часа ничего особенного с нами не просходило. Мы бродили по огромному заупокойному храму, новых попыток напасть на нас местные демонские силы не предпринимали. Попутно мы обнаружили очень важную подсказку – на стене одного из залов был изображен план всего погребального комплекса Ас-Кунейтры с названиями залов. Так мы узнали, что вход в мемориальную пирамиду Канефута – так звали великого царя, построившего этот лабиринт, – находится в Зале Плачущих Масок.
– Поэтичное название, – сказала Марика. – Этот Канефут был человеком утонченным.
– И очень сентиментальным. Вот, смотри, здесь написано, что из Зала Плачущих Масок путь ведет в гробницу тещи царя Канефута, царицы Ранебы.
– Ну и что?
– Как-то с трудом представляю себе парня, который построил гробницу для собственной тещи. Разве только на радостях, что она, наконец-то, преставилась… Идем?
Зал Плачущих Масок оказался маленьким и очень красивым. Стены здесь были выкрашены в синие и золотистые тона и украшены резными розетками, внутри которых блестели золотые маски. Из глаз масок выкатывались капельки воды и падали в чаши из резного порфира, на каждой из которых было высечено имя – видимо, имена упокоенных в этой гробнице знатных родственников царя Канефута. Маски плакали по усопшим хозяевам гробницы уже не одно тысячелетие. Выход из зала был перекрыт золоченой ажурной решеткой, но мне удалось довольно быстро открыть замок при помощи шпильки, которая нашлась у Марики. Из зала мы попали на лестницу, ведущую под землю, и вскоре оказались у входа в гробницу царицы Ранебы.
В гробницу вел широкий коридор с неизменной колоннадой в виде стеблей папируса – прямо тебе древнеегипетские мотивы! Вход в гробницу был перекрыт кирпичной кладкой, но я без труда развалил ее, зарядив в нее увесистым валуном, причем даже к магии не пришлось прибегать.
Да, видать, крепко царь Канефут уважал свою тещу! Золота в гробнице было немерено. Даже роспись на стенах была сделана золотой краской. Марика в восторге разглядывала наваленные на столиках вдоль стен драгоценные украшения, а я тем временем обследовал гробницу на предмет какого-нибудь оружия или подсказок, куда нам идти дальше. Ни того, ни другого в усыпальнице августейшей тещи не было – только разная женская дребедень, начиная с полированных золотых зеркал и заканчивая благовониями в резных флаконах. Я заметил, что Марика засунула в карманы куртки несколько приглянувшихся ей драгоценных бирюлек, а потом переключилась на склянки, расставленные на крышке внушительных размеров сундука.
– Фу! – поморщилась она, понюхав содержимое глиняного кувшинчика. – А эта дрянь
– Дрянь? – Я взял у нее кувшинчик, потянул носом. – Э, да это же нефть! Очень ценная находка, лапочка.
– Почему это?
– Потому что она хорошо горит. Посмотри, нет ли тут еще таких кувшинчиков.
Марика отыскала еще один кувшинчик с нефтью – видимо, горное масло использовали для бальзамирования. Попутно удалось найти длинную веревку из ротангового волокна. Полезная вещь, может пригодиться в подземельях. Марика сложила все это добро в одну из корзинок, выбросив из нее золотые и бронзовые украшения. Я попытался открыть каменный саркофаг царицы, но силенок не хватило. Крышка была ну очень тяжелой. Впрочем, я и не рассчитывал, что в саркофаге может оказаться что-нибудь полезное. Вряд ли в захоронении женщины окажется оружие или доспехи. Надо было идти дальше.
Из погребальной камеры царицы Ранебы мы с Марикой выбрались в величественный зал с огромными колоннами из красного гранита. Здесь повсюду стояли статуи мужчин, женщин и даже детей. Я понял, что мы очутились в мемориальном зале, где находятся скульптурные изображения всех захороненных в пирамиде покойничков. Глаза у статуй были сделаны очень искусно, и мне, признаться, стало не по себе под их взглядами. Впрочем, статуи и не думали оживать, и мы спокойно добрались до нового зала. И вот здесь я понял, что нашей безмятежной прогулке по некрополю пришел конец.
Этот зал оказался местом, где хоронили придворных – я так понял, это их статуи стояли в соседнем зале. Едва мы переступили порог, как раздаля шорох сдвигаемых каменных плит и злобное шипение, словно в зале зашевелились невидимые змеи.
– Мумии! – крикнула Марика. – Черт, да сколько их!
Я и сам к этому моменту разглядел негостеприимных хозяев. Кадавры со зловещим бормотанием лезли из каменных саркофагов, расположенных рядами по залу, и их действительно было много. Гораздо больше, чем мне бы хотелось. Несколько раскачивающих обмотанных пыльными бинтами фигур уже ковыляли в нашу сторону, шипя и протягивая к нам руки.
Я не стал особо заморачиваться, как быть. Поднял заклинанием Интэ-Дранайн увесистую каменную плиту, когда-то бывшую часть крышки одного из саркофагов, и послал ее в приближавшихся мертвецов. Мумии разлетелись как кегли в боулинге. Одна из них лишилась головы, вторая ноги, остальные все же поднялись на ноги и опять побрели в нашу сторону. Помня, что мне говорил Доппельмобер, я применил заклинание Воспламенения, и эффект был просто супер – ближайшая ко мне мумия вспыхнула веселым оранжевым пламенем и, сделав несколько судорожных шагов, свалилась в пыль. Марика тем временем продемонстрировала навалившимся на нее кадаврам безупречную технику рукопашного боя – сбила одного с ног подсечкой, сделала сальто, оказавшись за спинами тупых жмуров, и раскидала их великолепно поставленными ударами ногой. Я добавил в эту драку немного огоньку – в прямом смысле, и наши покойнички затрещали в веселом оранжевом пламени, пока не превратились в кучки обугленных мослов. Однако до победы было далеко, подземелье буквально кишело нежитью.
– Где корзинка? – крикнул я Марике.
– Вот! – Вампирша показала на наш багаж, оставленный ею у входа.
Я вытащил один из кувшинов с нефтью и подождал, пока мумии не собьются в толпу, очень напоминающую кульминационное нашествие зомбаков в дешевых фильмах ужасов. Когда я счел, что массовка получилась достаточно плотная, размахнулся и кинул кувшин в ее середину, а потом поджег нефть заклинанием. Получилось даже лучше, чем я ожидал – пропитанные бальзамическими смолами бинты мумий вспыхивали мгновенно и жарко. С десяток засушенных ребят в момент окутались ярким веселым пламенем, а остальные продолжали тупо лезть прямо в бушующий огонь. Чтобы усилить эффект, я поднял еще одну каменную плиту и зарядил ей в толпу охваченных огнем кадавров. Горящие головы, руки, ноги и миллионы искр взлетели до самого свода зала. После такого великолепного залпа осталось только разобраться с несколькими потерявшими ориентацию парнями, которые разбрелись по залу, словно слепые. Поле боя осталось за мной и Марикой.