Эльфийская трилогия
Шрифт:
— Похоже, ты и вправду тот, за кого себя выдаешь, — сказал молодой полукровка, убирая с лица длинные темные волосы, и одарил своего недавнего пленника кривой улыбкой. Когда Кеман взглянул в глубокие, беспокойные глаза юноши, у него возникло странное ощущение: ему показалось, будто большего знака расположения, чем подобная улыбка, от него вообще невозможно дождаться...
— Слушай, Шана, воссоединение семьи — это, конечно, здорово, но у нас проблема, — произнес другой юноша — не с тем видом уничижительной важности, как обычно произносят подобные слова, а так, словно
Одна из младших девочек прильнула к нему, и юноша обнял ее. Девочка подняла на него испуганные глаза.
— Он прав, Шана, — спокойно сказал бывший конвоир Кемана. — Ты отлично знаешь, что мы не можем привести их в Цитадель. А они еще слишком малы, чтобы самостоятельно выжить в здешних краях, даже если эльфийские лорды не переловят их в самое ближайшее время. Они никогда не видели большого мира и уж точно не знают, как позаботиться о себе в глухомани!
Еще один ребенок заплакал, и девушка-полукровка принялась утешать его.
Шана отстранилась от Кемана, вытерла глаза и снова сделалась сосредоточенной и деловитой.
— А почему, собственно, мы не можем привести их в Цитадель? — с вызовом спросила она. — Почему? Кто тебе такое сказал? Кто установил правило, запрещающее приводить туда чистокровных людей?
Второй юноша на мгновение просто поперхнулся, а тот, который привел Кемана, отступил на шаг и принялся наблюдать за происходящим.
— Мы не можем взять их с собой! — наконец умудрился выдавить второй юноша. — Такого никогда не делалось! Волшебники никогда...
— Как раз волшебники-то так поступали — в давние времена! — победно произнесла Шана. — И нет никакого закона, который это бы запрещал! Цитадель потому и построили такой большой, что половину ее жителей составляли чистокровные люди с магическими способностями, а вовсе не одни только полукровки! У меня в комнате лежат старые хроники, которые это подтверждают!
У второго юноши отвисла челюсть. А у первого по лицу скользнула тень одобрения — по крайней мере, так показалось Кеману. Кеман с удивлением понял, что Шана и вправду главенствовала в этой группе. Именно она разрабатывала планы и принимала решения.
Да, Шана сильно изменилась. Она и во время пребывания в Логове отличалась мятежным духом, но тогда это сопровождалось изрядной сумбурностью. Шана и сейчас осталась мятежницей, но теперь она четко знала, как добиться желаемого — и остановить ее было не под силу даже Огню и Дождю.
— Слушайте, — сказала Шана, понизив голос, — сейчас наша главная задача — сбить эльфийских лордов со следа. Они явно будут охотиться на нас. Зед засек, что они пытались отыскать нас при помощи магии, и я тоже это замечала. А потому я предлагаю разделиться. Если вы ночью потихоньку проведете детей в Цитадель, старшим волшебникам не придется решать, пускать их туда или нет, — дети ведь уже будут там. Не идите через главный вход, а воспользуйтесь одним из тех запасных туннелей, которые я вам показывала. Тогда взрослые ничего
— А ты тем временем что будешь делать? — спросил первый волшебник. Что-то в его тоне заставило Кемана предположить, что юноша наперед знал, что ответит Шана.
— А мы с Кеманом уведем погоню в другую сторону, — уверенно отозвалась Шана, хотя Кеман чувствовал, что ее бьет дрожь. — Думаю, вдвоем с ним мы сможем убедить охотников, что мы по-прежнему движемся одной группой. Мне придется поработать, но это будет даже по-своему легче, чем двигаться веем вместе.
Кеман кивнул, чувствуя, что пора как-то выразить свое согласие.
— Мы с Шаной уже проделывали такое раньше — в смысле, сбивали врагов со следа. Нам всю жизнь приходилось этим заниматься, — совершенно честно сказал Кеман. — Мы замаскируем ваш след, а наш сделаем отчетливым. По правде говоря, двоим легче изобразить, будто здесь прошло два десятка, чем двум десяткам изображать, будто здесь прошло двое. Мы уведем их на север, а потом оторвемся от погони.
— И как же? — скептически спросил первый волшебник.
Шана улыбнулась.
— Положись на меня, Зед. Эльфам покажется, будто мы отрастили крылья и улетели.
При этих словах Кеман едва не расхохотался, и чтобы скрыть смех, он сделал вид, будто его разбирает кашель. Все с любопытством посмотрели на него. Кеман покраснел и поспешно принялся сочинять правдоподобное объяснение.
— Там... там очень много однорогов. Шана всегда умела управлять ими. Если по нашему следу пробежится табун однорогов, никакой демон после этого его уже не разыщет.
Зед пожал плечами, но Кеман снова увидел в его глазах одобрение.
— Ладно. Если ты это сделаешь, я берусь справиться со старшими, когда они обнаружат детей. Возможно, мне даже удастся перетянуть Денелора и Агравейна на нашу сторону; эти двое никогда не могли устоять перед детьми. Когда начинаем действовать?
— На рассвете, — решительно сказала Шана. — Так будет лучше. Особенно если к этому времени пройдет дождь — он смоет следы.
«Ну, Кеман, — прозвучало в сознании у молодого дракона, — хорошо ли ты теперь умеешь вызывать дожДь?»
«Не хуже, чем прежде, — невозмутимо заверил Кеман. — Не только ты успела кое-чему научиться».
«Ну, и не только ты. Кстати, идея насчет однорогов очень даже неплоха. Мы вполне можем ею воспользоваться, если подвернется удобный случай, — так же серьезно отозвалась Шана. Эта серьезность была чем-то новым и непривычным для Кемана. — Ну что ж, пора показать друг другу, чему мы научились».
Кеман обнял девочку за плечи. Он давно уже наблюдал этот распространенный среди двуногих жест, но сам никогда еще его не применял. К удивлению Кемана, этот жест ему понравился. Очень понравился. Он позволял... позволял почувствовать, что ты больше не одинок.
«Я согласен, — произнес молодой дракон. Ощущение тепла заполнило его мысли и придало ему уверенности. — Давай покажем им всем, чему мы научились».
Шана удивленно взглянула на Кемана, а потом счастливо улыбнулась.