Эльфийские камни Шаннары
Шрифт:
Но вот и последний поворот. Выход, скрытый в скале. Одним прыжком преодолев оставшиеся ступеньки, они вырвались в прохладную лесную темноту.
А крики сзади не умолкали.
Ночь близилась к концу. Только к рассвету беглецы выбрались из долины Паранора. Почти без сил, они остановились на пустынном плоскогорье к востоку от Башни друидов. Зеленоватый туман зловеще клубился над древней крепостью, скрывая ее из виду. Небо светлело: туман начал рассеиваться.
А когда запылал рассвет, туман растворился совсем.
— Кончено! — прошептал Алланон, нарушая гнетущую тишину.
Там внизу, в долине,
— Так было предсказано, — тихо продолжал Алланон. — Дух Бремена знал об этом. Сила, что стерла Башню с лица земли… древнее, чем все знания друидов. Теперь Башни больше нет. Камень скалы вновь поглотил ее, а вместе с ней и всех, кто остался внутри, — Ужасающая печаль легла на суровое лицо друида. — Это — конец. Теперь Паранора нет.
Но они-то есть! Они живы! Брин почувствовала, как вернувшаяся решимость буквально пронзила ее, отметая прочь печаль Алланона. Страшное предчувствие обмануло ее. Они живы!
— Это — конец, — едва слышно повторил Алланон.
Он взглянул в глаза Брин так, будто только они вдвоем знали какую-то тайну, о которой не говорят, которую даже нельзя осознать до конца. Потом Алланон медленно развернул коня. Теперь они ехали на восток. К лесам Анара.
Глава 14
Уже далеко за полдень Джайр Омсфорд и его спутники добрались наконец до Кулхейвена. По мнению долинца, путешествие было не из приятных. Весь путь по стране Серебристой реки им сопутствовали свинцовые небеса и холодный ветер, а леса Восточных земель были серыми и угрюмыми. По унылому небу летели гуси — на юг, а река, вдоль которой шли путешественники, просто приводила в отчаяние.
Первые признаки отравления уже появились в водах Серебристой реки. В кристально чистом когда-то потоке возникла странная черная слизь, серебряный оттенок воды потускнел. Течение несло дохлую рыбу, мелких зверьков-грызунов и мертвых пташек, коряги и прутья. Даже запах воды стал скверным — порывы ветра доносили до путешественников гнилостное зловоние. Отец много рассказывал Джайру о Серебристой реке, и то, что юноша видел теперь, больно ранило его сердце.
Его спутники, Гарет Джакс и Слантер, тоже не прибавляли долинцу хорошего настроения. Да и сам Джайр не пытался развлечь их: трудно было сохранять улыбку на лице и бодрость в голосе, даже если бы день не казался таким унылым, а река не напоминала бы постоянно о своем умирании. Замкнутые и неразговорчивые, гном и Мастер боя шагали рядом с энтузиазмом плакальщиков на похоронах. С утра они не обменялись, наверное, и дюжиной слов. Никто ни разу не улыбнулся. Не сводя глаз с тропы впереди, они шли и шли с отчаянной решимостью, граничащей с фанатизмом. Пару раз долинец попытался было завести разговор, но в ответ слышал лишь приглушенное ворчание. В полдень они пообедали без всякого аппетита, и трапеза эта прошла в таком напряжении и унылом молчании, что даже угрюмый поход по сравнению с ней казался вполне сносным.
Только надежда в скором времени поговорить с нормальными собеседниками — карликами — слегка скрашивала отвратительное настроение Джайра. Впрочем, и в этом он сомневался. Карлики заметили их, конечно,
А уже на подходе к Кулхейвену каждый встречный карлик откровенно изучал путешественников с нескрываемым подозрением. Гарет Джакс, шагавший впереди, казалось, не обращал никакого внимания на эти враждебные взгляды, но Слантер с каждой минутой чувствовал себя все неуютнее, да и Джайр смущался не меньше гнома. Гарет Джакс решительно сворачивал на перекрестках: он явно не впервые был в Кулхейвене и прекрасно знал, куда идет. Путешественники миновали аккуратные домики и торговые лавки — ладные приземистые здания в окружении чистых лужаек, ярких клумб и ухоженных садов. И каждый карлик, занятый своим повседневным делом, прерывал на мгновение работу и внимательно глядел на путников, проходящих мимо его дома. Даже здесь, в мирной деревне, то и дело встречались вооруженные карлики-охотники с суровыми глазами и мечами на поясах. Теперь и Кулхейвен чем-то напоминал военный лагерь.
Только в самом центре деревни путников наконец остановил пеший патруль. Гарет Джакс быстро переговорил с одним из стражников, и тот бегом куда-то умчался. Мастер боя вновь присоединился к Джайру и Слантеру. Они ждали, в напряженном молчании изучая лица оставшихся солдат. Детишки-карлики обступили их со всех сторон и с любопытством глядели на Слантера. Сначала гном просто не обращал на них внимания, но потом ему это надоело. Внезапно он зарычал, и дети бросились врассыпную. Гном сердито проводил их глазами, раздраженно взглянул на Джайра и окончательно замкнулся в себе.
Через пару минут вернулся отосланный Джаксом стражник. И с ним пришел угрюмый карлик, с длинной черной курчавой бородой, такими же черными пышными усами и совершенно лысый. Радушно протягивая руку, чернобородый направился прямо к Мастеру боя.
— Рады видеть тебя у нас, — гулким басом прогрохотал он.
Гарет Джакс пожал его мозолистую ладонь. Карлик выглядел суровым и свирепым, особенно его глаза — пронзительно-карие под лохматыми бровями. На нем был просторный охотничий костюм, сапоги из мягкой кожи, на широком поясе висел целый арсенал ножей разной величины, в одном ухе — массивная золотая серьга.
— Эльб Форкер, — Гарет Джакс представил карлика Джайру и Слантеру.
Мгновение Форкер молча глядел на них, потом вновь обратился к Мастеру боя:
— Странная у тебя компания, Гарет.
— Странные времена, — пожал тот плечами. — Как насчет того, чтобы немного отдохнуть и перекусить?
Форкер кивнул.
— Пожалуй.
Он повел их по улице направо к огромному зданию общей трапезной и пригласил внутрь — в зал, уставленный длинными столами. Несколько столов уже были заняты карликами-воинами. Кое-кто поднял голову и кивнул Форкеру, не проявляя, однако, никакого интереса к его спутникам. Большая разница, с кем ты идешь, подумал Джайр. Форкер выбрал им столик у дальней стены и знаками приказал поварам принести ужин.