Эльфийские сказки

– Боже, это что, уши?! – воскликнула Вика, разглядывая светловолосый затылок незнакомца.

И что ещё вечером она находилась в своей крохотной комнатушке, не выбивалось из общей картины настолько сильно, как увиденное.

Да, это место могло бы с натяжкой сойти за лес у ближайшей деревушки, если бы ни одно но: Виктория совершенно точно помнила, что на дворе октябрь и никаких цветущих лилий сейчас быть точно не может.

К тому

же шагах в пяти стоял высокий, статный мужчина, облачeнный в лёгкую рубаху и брюки, что рождало ещё больше сомнений о месте пребывания.

Его светлая коса спускалась ниже лопаток, а кончики ушей заметно заострялись, вытягиваясь вверх. Ладони незнакомца тянулись к густой кроне дерева и, казалось, источали едва уловимый свет.

Однако стоило девушке лишь озвучить своe удивление, как спина незнакомца напряглась. Он обернулся, молчаливо обрушив на миниатюрную брюнетку всё своё недовольство, и лишь толика недоумения, казалось, спасала от разрушительных последствий. Во взгляде явно читалось: «Ты и вправду тут, или мне это мерещится?»

Некоторое время Виктория не нарушала тишины, некультурно разглядывая все части тела, которые только попадались взгляду. Ощущала, как солнце ласкает её кожу и наводит ни с чем несравнимое чувство спокойствия. Однако стоило ей погрузиться в забытье, как раздался грубый настороженный голос.

– Ты кто такая? И как вообще попала в Священный Лес?

– Виана, – не раздумывая, выдала она, удивляясь тому, как легко это получилось.

Нет, в первую секунду хотелось назваться, как обычно, Викой, но губы не дали этого сделать. Пять букв вырвались сами собой, оставляя девушку в смятении. Ещё бы, ведь подобное впервые за двадцать три года её жизни.

Ещё младенцем она попала в дом малютки, и некоторые нянечки утверждали, что кроме одеяльца, при девочке имелся ещё серебряный кулон.

Недобросовестные работники несколько раз пытались снять его с шеи крохи, но каждый раз их попытки заканчивались неудачно. Да так, что после этого они и близко не могли подойти к малышке.

Никто из них не мог внятно объяснить, что с ними происходит – то ли сумасшествие, то ли проклятие, а только прослыла Вика приносящей неудачи. Дети её сторонились, а персонал не хотел иметь с убогой никаких дел.

Казалось, это никак не мешало Виктории. Она научилась принимать своё одиночество. Так и росла, втихаря мечтая о волшебных далёких странах.

Со временем большинство людей просто перестали её замечать. Поэтому, когда она рассказала, что на кулоне выбито имя «Виана», над ней даже не посмеялись, а просто в очередной раз покрутили пальцем у виска. Ведь остальные видели там лишь закорючки да завитки. А став взрослой, Вика больше никогда не упоминала об этом, убедив себя, что слишком бурная фантазия детей – дело обычное.

– И как ты сюда попала? – поторопил

незнакомец, складывая руки в замок.

Только сейчас Вика поняла, кого ей напоминает собеседник. В фэнтезийных книгах именно так описывали эльфов.

«И даже про притягательное обаяние не соврали», – подумала она, и сразу захотелось проверить, настоящие ли уши. А то вдруг из пластика, тогда это объяснило хотя бы часть происходящего.

– Сны… Мир снов, – неожиданно вырвалось само собой, как будто сейчас она просто не имела права солгать или промолчать.

Выпалив эти слова, Виктория зажала ладонью рот, словно боялась, что вместо слов вылетит обозлeнная стая шершней. Хотя часть неё определённо считала, что это все-таки лучше, чем неконтролируемый приступ разговорчивости.

– Так я сплю? – вдруг озарило Викторию, и она попыталась расслабиться и отдаться воле своего воображения, чтобы покинуть это место.

Однако выходило это плохо, поскольку задумчивый взгляд эльфа ни на секунду не отпускал. В голове даже промелькнула мысль, что хорошо бы проснуться, как в то же мгновение нечто с силой вытолкнуло её в темноту.

Последнее, что она успела запомнить – чужие руки, поймавшие воздух, и нечитаемая эмоция, вроде той, что бывает у снайпера, берущего свою жертву на прицел.

Вика проморгалась в полумраке обшарпанной комнаты и посильнее укуталась в одеяло. Контраст ощущался так отчётливо, словно она и вправду побывала в солнечном лесу. И теперь, когда хлипкое окно общажки буквально вопило от ветра, девушка окончательно уверилась, что это был просто сон.

– Ну как же там тепло-о-о… Можно обратно, а? – простонала Виктория, но подумав, добавила: – нет, пожалуй, эльфа во сне я видеть больше не хочу.

Внезапно на тумбе заплясал старенький телефон. Пришлось вылезать из тёплого кокона.

– Ви-и-ик, Ви-и-ика-а-а! Выруча-а-ай! – заговорили на том конце гнусавым женским голосом. – Генка заболел. Выйдешь, а?

– Лар, у меня законный выходной, и единственный, между прочим!

– Вик, ну никто больше не может. Там всего часик надо. С десяти. А заказчик с меня потом три шкуры, если я… Ну, как мне, а?

– Совести у тебя нет!

– Так дети же! Ну, как их без праздника оставишь?

– Вот чтоб тебя! – выругалась Виктория, поднимая одну ногу с ледяного пола как цапля. – Ладно. Но ты мне должна!

– Конечно. Когда я тебя подводила? – начала Лариса, но вскоре была прервана тяжёлым вздохом.

– В десять, говоришь? – с почти полной безнадёжностью в голосе поинтересовалась Виктория.

– Да-да! Костюм медведя у бабы Вали возьмёшь. Она там с девяти.

– Какого медведя, он же на Генку? – хотела добавить она, но с той стороны отключились. – Вот зараза! – выплюнула Вика напоследок и отшвырнула телефон.